Коготь Хоруса

Дембски-Боуден Аарон

— Перестань, — мягко произнес я.

Когда он не послушался, я вскинул руку в его сторону и толкнул посредством телекинеза. Саргон отшатнулся на три шага и резко распахнул глаза. На его молодом лице читалось удивление.

— Что-то не так, Хайон? — поинтересовался Абаддон, у которого мое сопротивление вызвало сухое веселье.

— Я видел будущее, как его наблюдает Ашур-Кай: предсказанное по внутренностям мертвых и брызгам крови умирающих. Вглядывался в гадальные пруды вместе с моим братом Ариманом и слушал бормотание богов, призраков и

демонов. Мне нет дела до прорицания и его бесконечно ненадежных путей. Что бы из будущего ты ни хотел мне показать, оно не представит для меня никакого интереса, а пользы в нем будет и того меньше.

Саргон снова улыбнулся — все то же едва уловимое выражение лица — и сделал рубящее движение, означающее «нет».

— Ты не намереваешься показывать нам будущее, пророк?

Опять тот же жест. Нет.

— Тогда что?

Вместо безмолвного провидца ответил Абаддон:

— Хайон, будущее не написано, поскольку мы еще его не написали. Я не для того тащил вас через все Великое Око, чтобы подкупать посулами варпа о сомнительных перспективах.

— Тогда зачем ты нас сюда заманил?

— Потому что я тебя выбрал, глупец. — Улыбка хорошо вскрыла раздраженную вспышку, однако в интонацию Абаддона впервые закрался привкус гнева. — Я выбрал всех вас.

— И почему же нас? — поинтересовался я. — Ради какой цели?

Абаддон снова кивнул Саргону:

— Именно это он и пытается тебе показать.

Мы — дети, обладающие амбициями взрослых и знанием о просвещении, смотрим на Город Света глазами, еще не видевшими войны. Стоит жаркая ночь. Ярко светят звезды. Ветер, когда он удосуживается подуть, остужает пот у нас на коже.

— А если они нас отвергнут? — спрашивает меня второй мальчик.

— Тогда я буду исследователем, — говорю я ему. — Отправлюсь в Дикие Земли и стану первым основателем нового города на Просперо.

Его это не убеждает.

— Искандар, есть только легион. Стать кем-то еще — подвести наш народ.

Я призываю в руку стакан воды с другого конца стола, немного разлив по пути. Мехари приходится тянуться за своим, перегибаясь через стол. Я никак это не комментирую. Я чувствую его зависть, но ничего не говорю и по этому поводу.

Мы…

…уже не дети. Мы — мужчины, руки дергаются от пистолетной отдачи, мечи ревут, и наш долг — поставить мир на колени.

Наш отец — существо такой силы, что на него больно смотреть, — шагает через наши ряды. Он направляет меч на каменные стены чужого города.

— Просветите их!

Мехари стоит рядом со мной в боевом строю. Мы шагаем вместе, надевая шлемы в один и тот же миг. Алый Король требует, чтобы к закату город пал. Мы сделаем это. Мы…

…собираемся в зале размером с Колизей и слушаем, как Хорус Луперкаль в деталях описывает будущее падение Терры. Тактическая аналитика закончена. Сейчас мы уже углубились в разговоры.

Величайший дар магистра войны, проявлявшийся

при общении с собратьями-воинами, отчасти ослабел. Когда-то он поощрял словесные баталии своих бойцов, предоставляя нам возможность улучшать планы сражений и высказывать свою точку зрения. В эту ночь такого взаимодействия на равных почти нет. Хорус много говорит и слишком мало слушает — сознает ли он еще, что все мы собрались здесь по разным причинам? Что эта война имеет для каждого из нас совершенно различное значение? Под его кожей бурлит ненависть, и он полагает, будто все мы разделяем его обиды. Он ошибается.

Мехари стоит возле меня, а Ашур-Кай — за моим плечом. Джедхор несет ротное знамя, держа его высоко среди множества прочих.

Хорус Луперкаль говорит голосом бога и с божественной уверенностью. Он говорит о триумфе, о надежде, о том, как вечные стены обрушатся в прах.

Я оборачиваюсь к…

— …Ариман!

Я выкрикивал его имя уже полдюжины раз. Он либо не слышит, либо отказывается слушать. Он поднимает руки к заполненному призраками небу, ликующе крича. Трое из нашего внутреннего круга вспыхнули яростными столпами пламени варпа, не сумев выстоять против призываемых сил. Двое распались, разваливаясь на мельчайшие частицы. Их смертные тела разрушил безответственный психический зов Аримана. Стоять рядом с ним здесь — все равно что кричать в ураган.

Вокруг поют имена — сотни и сотни имен, но даже остальные уже прерывают мантры и начинают переглядываться.

Я не могу рисковать, призывая губительное пламя на вершину пирамиды. При такой связи эфирной энергии оно убьет всех нас. Сила, которая скапливается вокруг нас под окутанными ореолом небесами, начинает хлестать злыми сверкающими дугами. Я уже пытался застрелить его, но ревущий ветер выхватывает болты из воздуха.

Его ритуал, его Рубрика терпит неудачу. Я подготовился к этому.

Саэрн рассекает воздух справа от меня, пропарывая рану в теле мироздания. Первым проходит Мехари, его болтер нацелен на Аримана. За ним следует Джедхор. Затем Ворос, Тохен и Риохан.

— Прекрати это безумие, — окликает Мехари нашего командира, перекрикивая ветер.

Бьющаяся дуга неуправляемой силы эфира, словно кнут, с треском хлещет по боку пирамиды, сотрясая платформу у нас под ногами. Один из колдунов, все еще державшихся на ногах, ослеплен. Другого швырнуло на колени.

— Убейте его! — кричу я своим людям.

С каждым ударом сердца по каналу прибывают все новые.

— Убейте Аримана!

Их болтеры, словно хор драконов, изрыгают огонь. Ни одного попадания. Ни один не находит цель.

Ариман кричит в небо. Мехари тянется к нему — еще сантиметр, и пальцы перчатки сомкнутся на горле нашего командующего — когда Рубрика вырывается на свободу. Из ауры Аримана бьют копья энергии, и за ними следует его скорбный вопль, когда наконец-то он осознает, что утратил контроль.

А затем Мехари умирает. Они все умирают.