Кока-гола компани

Фалдбаккен Матиас

— Ага.

— Но все эти школьные задания и уроки, это не так уж и важно, знаешь.

— Не-а.

— Вот посмотри, все у меня замечательно, хотя в школе я ни черта не делал.

— Ага.

Лониль переводит глаза на монитор компьютера, где лого компьютерной игры НАДЗИРАТЕЛЬ КОНЦЛАГЕРЯ, красующееся над рейтингом, как раз сменяется заставкой.

— А это что там? спрашивает Лониль.

— Это такая игра. Ужасно интересная. Хочешь попробовать?

— Ага.

— Вообще-то, она довольно сложная, тут главное суметь…

Звонок в дверь.

— Ханс! Откроешь? кричит с кухни Соня.

— Подожди чуть-чуть, Лониль,

еще кто-то пришел.

Лониль тремя пальцами тычет в клавиатуру, и заставка пропадает. В рейтинге он мало что понимает, тычет то в одно место, то в другое, но дальше не продвигается. Название игры тоже мало что говорит ему. Карьера негритенка Лониля в качестве надзирателя концлагеря оказывается недолгой.

— Да, говорит папа Ханс в трубку домофона и почти сразу же нажимает на кнопку с ключиком.

— Лониль! говорит он. — А вот и Спидо идет!

— Ой! говорит Лониль, забывает о компьютере и выбегает в прихожую.

Лониль и Спидо друг другу нравятся. Лониль со своими серьезными отклонениями в поведении пребывает в счастливом неведении относительно того, что Спидо алкаш, и безоговорочно восхищен его закатывающимися глазами и тем, как странно… почти противно… от него пахнет. Спидо, со своей стороны, не уразумел, что с Лонилем якобы так трудно поладить. Снова раздается звонок, и папа Ханс возвращается к домофону.

Да алло? говорит он. — Да… да… сейчас я… да … открываю снова… да, открываю… да, нажал уже.

Бззззззззззз. Внизу Спидо мучается, пытаясь открыть дверь. Ему удалось ухватиться за ручку, но, вместо того, чтобы толнуть дверь, он тянет и дергает ее на себя. Пока Спидо исхитряется войти, папе Хансу приходится жать на кнопку почти 20 секунд. Увидев лестницу, Спидо останавливается и долго вздыхает. Он сам себя убедил в том, что, стоит ему оказаться перед входной дверью, путь окончен. Но увы, это не так. Подъем по лестнице для набравшихся алкашей — все равно, что заполнение налоговой декларации для обычных людей. Мука мученическая, проклятье, нескончаемая пытка. Лониль, как собачонка, дожидается в прихожей. Две минуты. Три минуты. Четыре минуты. Четыре минуты — это ужас как долго для малыша в радостном ожидании. Когда проходят четыре минуты, и после того, как папа Ханс в конце концов улавливает исходящие от Лониля сигналы-почуявшей-хозяина-собачонки и говорит:

— Только не выходи на площадку, чтобы посмотреть, не идет ли он, Лониль.

— Лониль выбегает на площадку. Он совсем не боится высоты и чуть не вываливается за перила дома, возведенного в стиле функционализма. Он виснет на них животом, с одной стороны болтаются руки, с другой — ноги, изо всех сил тянет шею в пролет, передняя часть тела перевешивает, и он цепляется за перила с наружной стороны под таким углом, который обеспечил бы падение кого угодно из-за сочетания шока и слабости с плохой координацией движений. Оттолкнувшись посильнее, Лониль возвращается в положение равновесия, замечает Спидо, во все горло выкрикивает его имя — кстати, о плохой координации движений — Спидо резко вздрагивает и слишком быстро поворачивает голову в сторону и вверх; это грубое вторжение в функционирование отвечающего за равновесие нерва, который и до того был перенапряжен. В падении Спидо инстинктивно пытается выполнить те действия, которые естественно производятся человеком, которого позвали по имени: 1) обернуться и посмотреть, кто его звал; 2) помахать в ответ и крикнуть ‘привет’. Повернуться-то

он и так уже повернулся, и он приветственно выбрасывает руку вперед, совершая поворот в том же направлении, что и голова, входит в штопор, заваливается вбок со ступеньки, на которой стоял, и шмякается о стену: — Привввеет Лон… Шмяк! Тут его заносит в обратную сторону, поперек лестницы, он оказывается ступенькой ниже и исхитряется ухватиться за перила.

— Хшшто зза сссуууччшья ннна ххххииир кхххриввая лесссница, бормочет он, а Лониль подвизгивает, заходясь радостным смехом. Восстановив равновесие, Спидо, довольный, что наконец-то у него есть благодарная публика, коряво изображает некое подобие циркового жеста и притворяется, что вся эта сцена была им разыграна нарочно. Добравшись наконец до верху, он неуклюже обнимает Лониля и стукается в него лбом — а Лониль радостно смеется игре в баранки-баранки-кок.

— Ппривввееет Ллониийль, говорит Спидо.

— Смотри, Спидо, говорит Лониль, встает на руки, не удерживается и грохается спиной на бетон.

— Охохохохохойойойойой — кхе-кхе-кху-кха-кхх-хааа-кха, заканчивает кашлем Спидо.

Лониль поднимается и выполняет тот же трюк снова.

— Охоййойойойоппляяя, говорит Спидо.

Спидо неуклюже разводит руками, пытаясь подать Лонилю руку и нарочито по-мужски пожать ее, и говорит:

— Зззжжшшамммешатьльно…. ввффликколеппфно.

Лониль тянет его в переднюю.

— А туфли, Спидо, говорит Лониль.

— Бузде, говорит Спидо, отдавая честь по-военному. Он прислоняется к стене в прихожей и с плохо скрываемым напряжением задирает правую ногу. Он сопит и отфыркивается, как кит. Лониль развязывает ему шнурки на левой ноге, но дергает так резко, что Спидо вынужден обеими руками держаться за косяк двери.

— Ну как дела, Спидо? В дверях стоит папа Ханс и наблюдает за совместными трудами Лониля/Спидо.

— Нннуу, нне жжа …неежжаал юсссь…

Спидо пытается хоть как-нибудь освободиться и от правой туфли, но у него ничего не получается, приходится опустить ногу и позволить Лонилю снять туфлю. Тут звонят Симпель с Типтопом, Спидо вздрагивает, и не успевает он и глазом повести, как Симпель и Типтоп уже тут как тут.

— Ты ведь передал Каско насчет совещания, да, Спидо? — это первое, что произносит Симпель, приставив указательный палец к покрывшемуся красными пятнами лицу Спидо.

— Нну ты чччше… кканешшш… Кашшкхопридет…

— Отлично, а то я вчера забыл ему сказать, мы с Каско ходили в кино, я всё и забыл к ебене матери.

— Ддннууу..? говорит Спидо.

Симпель позвонил Спидо рано утром (Спидо к тому времени уже встал, засветло, как это заведено у алкашей) и сказал, что тому нужно позвонить Каско. Симпелю втемяшилось, что Спидо необходимо время от времени давать поручения, хотя бы для того, чтобы он не забывал, что является участником ЕБУНТ. В домофоне опять раздается звонок.

— ЭТОЯАЙЗЕНМАННОХХ… ВОТТ… АХ..! рычит Айзенманн снизу.

Симпель нажимает кнопку с ключиком.

— Судя по голосу, он жутко запарился, говорит Симпель.

— Это кто? спрашивает папа Ханс.

— Айзенманн.

— Ттыыы…у ттяяя… ннеттуу…эттаа… ккашш качшштвенн…спирттт…спирттного… нетту… Ха…хааансш? спрашивает Спидо.

— ДжинТоник. Хочешь ДжинТоника? У нас вроде есть… подожди, я Соню спрошу.

— Чшшюнннько …

Папа Ханс уходит на кухню и оттуда кричит:

— Сейчас принесу тебе твой тоник, Спидо. Поди сядь.