Кокон
Шрифт:
В городе я недавно, может, кто-то знает это место. Надо спросить у Брэндона. Может, тут есть какие-то старые легенды, городские байки. У нас в детстве тоже рассказывали всякую чушь про заброшенный дом за школой. Но это… это не байка.
Но что-то подсказывает — лучше мне от этого не станет.»
Глава 7
— Ты сомневаешься?
Джеймс поднял глаза на Митчелла, пристально следящего за ним.
— Это вопрос или утверждение?
На что Билл
— Ты обычно всегда уверен в себе и этой своей «чуйке». У тебя же вроде все сходится: улики, профиль преступника… Да и мотив налицо. Хотя, конечно, тут можно поспорить, но все же — он, по сути, сам признался.
— Я… не уверен, — Сэвидж потер шею, задумчиво просматривая заключение судмедэкспертов уже в который раз. — Я боюсь, что ошибся, и тогда сломаю парню жизнь.
И все-таки в словах Билла была доля здравого смысла, которая терзала и не давала покоя. И ведь действительно, Гарет Миллер подходил под роль преступника почти идеально. Совпадали приблизительные рост и вес, судя по заключению экспертов по найденным следам ботинок на месте преступления. Совпадали и предполагаемый возраст, от двадцати пяти до сорока пяти. У Гэри не было алиби на даты совершения обоих убийств. Да даже сам характер ран вписывался, сочетаясь с мотивом... Не могло быть все так просто.
Одно только не подходило — психологический профиль. Профессиональный долг Джеймса заставил с годами читать людей, как книгу. Чем лучше детектив мог по мелким деталям поведения, реакции, изменению голоса понять, что скрывается за маской собеседника, тем быстрее получалось раскалывать преступников. Он всегда гордился этой своей проницательностью, но сейчас... он колебался. Не походил этот молодой, амбициозный, трудолюбивый врач со своими морально-этическими убеждениями на хладнокровного психопата, способного с такой звериной жестокостью обходиться с жертвами...
Все вокруг давило на него, не давало Сэвиджу беспристрастно подойти к делу. Журналисты требовали результатов, ведь официально под его руководством расследование идет уже почти месяц. Рождество уже на носу, а беспокойные настроения не дают атмосфере долгожданного и любимого всеми праздника пробиться сквозь этот купол.
Давили и коллеги, которые ждали от него принятия решений, его слова, которое поведет расследование вперед. Он должен был, как капитан корабля, задать курс сквозь этот шторм. Но что, если впереди лишь рифы?
Джеймс выстукивал ручкой по столу нервную трель.
— Может, это какая-то подстава? Может он соучастник? — предложил Сэвидж, глядя на Митчелла так, будто тот мог развеять его подозрения.
— То, что у него нет прав, не значит, что он не умеет водить машину, Джим, — Билл говорил на удивление рассудительно, и это выводило из себя.
Было проще, когда напарник был ленивым дурачком. Тогда и с мнением его можно было не считаться. Но Джеймс ценил тот вклад, что внес сержант, и не мог теперь не прислушиваться к его доводам.
— Если бы не репортеры, его можно было бы хотя бы вызвать на допрос без лишнего шума, — прорычал детектив, отбрасывая ручку резким движением.
— Согласен, — задумчиво протянул Митчелл. — Но подумай сам — лучше перестраховаться, чем потом найти
Пару месяцев назад Джеймс безоговорочно согласился бы с такой точкой зрения. Однако после обвинения Ларри Брукса, который все еще оставался под наблюдением полиции, детектив начал понимать, какой может быть цена ошибки. Брукс до сих пор не мог отделаться ни от ненависти горожан, повесивших на него клеймо маньяка, ни от репортеров, продолжающих поддерживать легенду своими громкими заявлениями, что и подпитывали всеобщее недовольство... Пусть Ларри и не был безгрешным человеком, но он точно не заслужил всего того, что на него свалилось. И уж тем более потом, когда, наконец, с него снимут обвинения, его жизнь в этом городе не станет прежней.
Так что же будет с молодым парнем, который уже потратил десять лет своей жизни на тяжелое и трудное образование, и который вот-вот готовился получить лицензию?..
Джеймс чувствовал, что жизнь человека, возможно невиновного, сейчас в его руках. Всего лишь одно слово — и все изменится. И либо ставка сыграет, либо... Он сглотнул, стараясь не думать о том, что случится в таком случае. И все же он не мог рисковать всеобщей безопасностью из-за собственного «чутья». Быть может, стоило сейчас отринуть интуицию и довериться логике и фактам.
— Ладно... — Джеймс хотел взглянуть на напарника, но лишь отвел взгляд, испытывая вину за то, что сейчас скажет. — Выписывай ордер на арест. Только пусть все пройдет максимально тихо...
Максимально тихо, разумеется, ничего не прошло. Даже когда Джеймс шагнул внутрь больницы, чувствуя на себе любопытные взгляды персонала. За ним шли двое полицейских в форме, а чуть поодаль, возле входа, замерли журналисты, не упускающие возможности заснять любой скандал. Все происходящее казалось постановкой, но Джеймс знал, что выбора у них не было.
— Доктор Миллер в ординаторской, — сухо бросила миссис Клейсон на стойке, даже не подняв головы. Медсестра уже, казалось, привыкла к столь частым визитам полиции, что вызывало у нее скорее раздражение.
Джеймс кивнул, жестом пригласив офицеров следовать за ним. На каждом шагу он чувствовал, как персонал украдкой наблюдает за ними, а пациенты беспокойно переглядываются в коридорах.
Гэри сидел за маленьким столом, склонившись над кипой бумаг. В комнате присутствовали и другие медработники, о чем-то беседуя между собой, и лишь Миллер будто оторван от коллектива. На его лице читалась усталость, но это была не та усталость, что бывает у людей после тяжелого дня. Джеймс видел что-то большее, то, что и сам испытывал, — внутреннее выгорание, напряжение, которое Гэри изо всех сил старался скрыть.
Когда дверь открылась, Гэри даже не сразу поднял голову. Лишь умолкнувшие пересуды врачей и медсестер заставили его отвлечься от работы. В его глазах промелькнуло удивление, но он быстро взял себя в руки.
— Детектив Сэвидж? Что вы здесь делаете? — неуверенно спросил он, отодвигая бумаги в сторону.
Джеймс сделал шаг вперед, доставая из кармана ордер.
— Гарет Миллер, вы арестованы по подозрению в убийствах Нелли Уильямс и Шерил Мэйн. У вас есть право хранить молчание...