Кокон
Шрифт:
— Старшая школа?.. — тихо спросил Джеймс, ужасаясь от мысли, что убийца решил так резко сменить типаж жертв.
— Похоже на это, — Бэннет чуть сильнее сжал руль, не отводя взгляда от дороги. Джеймс понимал, что так сильно гнетет комиссара — его собственная дочь должна будет выпускаться в следующем году. — И еще кое-что… Похоже, убийство случилось, когда Миллер уже был под арестом.
Эта фраза повисла в воздухе, как будто все трое пытались осознать ее значение.
— Отлично, — с нескрываемой иронией пробормотал Джеймс. К своему собственному
Митчелл открыл рот, чтобы что-то сказать, но замолчал, заметив в зеркале заднего вида напряженное лицо напарника. Остаток пути они проделали, погрузившись в тяжелые думы.
Индастриал парк находился в северо-западной части города, за рекой. Когда—то тут был процветающий промышленный центр, но после того, как часть предприятий закрыли, большая часть выстроенных помещений либо медленно разрушалась за ненадобностью, либо сдавалась по дешевой ренте. В целом район и сам по себе был мрачным, но сейчас темные силуэты промышленных зданий с торчащими трубами в совокупности с тяжело нависшим небом создавали впечатление бесконечного лабиринта, напоминая декорации к фильму ужасов.
Машина остановилась рядом с металлическими воротами, на которых висела вывеска с выцветшими буквами: «Норсвуд Логгинг». Там же была припаркована еще одна патрульная машина. Рядом с ней, у входа, стоял охранник в темной куртке, нервно теребя фонарь.
— Офицеры, — начал он, когда трое мужчин вышли из машины. — Я... это... я ничего не трогал, как вы и просили.
— Хорошо, — кивнул Джеймс, осматриваясь. — Где нашли тело?
— Там, за ангаром, — указал охранник, его рука дрожала. — Я обходил территорию после смены. Не знаю, как я раньше ее не заметил...
— Успокойтесь, — перебил его Бэннет. — Мы с этим разберемся.
Полицейские направились за ангар, свет их фонарей выхватывал из темноты тропинку, которую натоптала охрана. Было видно, что территорию практически не убирали, и снег уже успел замести невысокие постройки.
Завернув за угол, Джеймс заметил Джека Одли и Патрика Перкинса, которые уже расчистили от сугробов небольшой участок земли, где вперемешку с грязью лежало тело. Фонари в руках полицейских выхватывали из темноты все новые детали. Перкинс уже приступил к осмотру тела, осторожно снимая первые пробы. Одли стоял чуть в стороне, внимательно оглядывая окрестности, его рука лежала на кобуре, словно готовясь к неожиданностям.
— Черт, — тихо выдохнул Митчелл, когда свет его фонарика зацепил лицо жертвы.
Джеймс остановился в нескольких метрах. Молодая девушка, еще почти ребенок, с безжизненными глазами, застывшими в открытом взгляде, лежала на спине. Белая кожа с голубой паутиной вен почти сливалась со снегом, который окутал незнакомку точно белым саваном. Она казалась беспомощной с раскинутыми руками, такой хрупкой... И распотрошенная грудь ничуть не красила этот образ.
— Похоже, она была здесь давно, — негромко сказал Одли. — Свежих следов нет, кровь успела пропитать
Джеймс кивнул, чувствуя, как его желудок сжимается от тяжести увиденного. Он опустился на одно колено рядом с телом, держа фонарик в руке. Свет выхватывал бледное лицо девушки.
— Миллер сидел в камере в это время, — он оглядывал тело, стараясь выглядеть беспристрастно. — Это точно не он.
— Или он не один, — Митчелл изо всех сил пытался выглядеть мужественно, не отводить взгляда от трупа, но его голос дрожал. — Быть может, у него все же есть подельник?..
— Нет, — отрезал Джеймс, вглядываясь в ужасные раны. — Это точно наш «Мотылек». Снова ровные разрезы, его почерк. Правда, в этот раз он даже не стал пытаться скрыть свои навыки, кожа располосована с хирургической точностью.
— Тогда, может, подражатель? — предложил Чарли, присоединившись к осмотру тела.
Джеймс всерьез задумался над его словами. Да, даже беглого взгляда хватало, чтобы увидеть явные отличия от той картины, что была в двух других случаях. Джеймс досконально изучил все материалы и легко мог увидеть важные нюансы, что не вписывались в поведение Мотылька.
— Эту версию стоит проверить, — кивнул детектив. — Судя по количеству крови, он расправился с ней тут, а не перенес тело, как в прошлые разы.
— Или... кто-то хочет, чтобы мы так подумали, — отозвался Одли, его взгляд метался по земле, где снег был окрашен темно-бурым пятном.
— Смотрите, — вмешался Перкинс, указывая на раны. — Она истекала кровью несколько часов, прежде чем умереть. Это не быстрый удар. Это что-то гораздо хуже.
— Может быть, он убил ее еще до ареста? — спросил Билл, оглядываясь вокруг, словно убийца притаился где-то рядом. — Если мы берем случай Уильямс, мороз там сыграл роль «консерванта». Вдруг она тут уже пару недель?
— Это вряд ли… — возразил криминалист, обходящий место со своей камерой, и яркие вспышки то и дело освещали его задумчивое лицо. — Холод затормаживает процесс разложения, а не останавливает его, у нас же тут не настолько холодно, как в зоне вечной мерзлоты. Тем более если бы тело пролежало тут неделю, мы бы точно увидели следы разложения. По глазам это обычно всегда хорошо заметно.
Сэвидж слегка смахнул с девичьего лица снег, успевший припорошить его. На нем не было ни кровоподтеков, ни ссадин. Лишь маска с застывшим умиротворенным выражением, и синие глаза, такие огромные…
— Патрик, напомни, — начал он. — У нас же у трупов обычно зрачки не сужаются до размера булавки?
Перкинс замер, убрал камеру, а затем направил свет фонарика прямо на лицо, рассматривая безжизненные глаза.
— Черт, ты прав… Я не сразу обратил на это внимание… Выглядит так, словно ей вкололи нечто сильное. Может, какой-то наркотик?
— Возможно… Однако до этого Мотылек не использовал никаких наркотических веществ. В анализах не было найдено ничего, кроме остатков диэтилового эфира, которым он, судя по всему, усыплял жертв.