Кольцо златовласой ведьмы
Шрифт:
Именно поэтому Светка интересовалась, как долго они собираются гулять, и еще подмигивала – так старательно…
Вот бестолковая.
Но что она искала?
Ту самую вещицу, округлой формы и с обрамлением в виде виноградных лоз? Надо бы зарисовать… а еще лучше сфотографировать и попробовать по фотографии восстановить облик этой вещицы.
Отец позвонил в третий раз.
– Возвращайся немедленно!
Он до сих пор по старой привычке отдавал приказы, так и не смирившись с тем, что для Сереги они ничего больше не значат. Остальные – дело другое. Они отца не то побаивались,
– Закончу и вернусь, – Серега постарался разговаривать спокойно. Ссора приведет к тому, что Серегу в очередной раз отлучат от дома, а сейчас – он чуял – ему нужно быть со всеми.
Иначе никто его не поймет.
– Немедленно!
Отец бросил трубку.
Перезвонить ему? Не понадобилось: позвонил Семен.
– Сергей, ты скоро?
– Что, отец психует?
– Ну… нервничает. Ему кажется, что ты собираешься раздуть скандал.
Он собирается понять, по какой такой причине Светка вдруг умерла.
– Не доводи его, Сергей.
– Я и не пытаюсь. – Как бы спокойному, вечно полусонному Семену объяснить, что все стычки с папашей происходят не из-за Серегиного желания папашу позлить – для этого усилий прикладывать не требуется, – но сугубо в силу разности их характеров? – Мне и правда тут закончить надо. – Где «тут» – Серега уточнять не стал. Сколько еще ждать? Его знакомый обещал не затягивать, но… – Что там происходит? – Серега присел на бетонную тумбу.
– Ну… он сделал заявление. Велел нам переодеться. Скоро приедут журналисты, будет пресс-конференция.
Ясно. Плевать ему, что Светка умерла, главное – как это будет представлено. Отец совсем помешался со своим желанием в политику пролезть. Образ формирует…
…несчастный вдовец…
…скорбящий отец…
…и семейство, объединившееся в горе…
– И, если ты не появишься, он…
…взбесится.
Только Сереге – плевать!
Устроить из похорон цирк для публики… фотосессию. И репортаж. Интервью со лживыми историями из счастливой Светкиной жизни, слезы – «на камеру». Речи у гроба.
Факты, которые все обойдут стороной.
Семен, да и остальные, понимают, что их ждет, и готовы подчиниться. Их – жаль.
– Держитесь там, – сказал Серега и отключил телефон. Нет его! И искать его не надо.
Он не знал, как долго просидел на этой тумбе в какой-то странной полудреме, где находилось место и разрозненным мыслям, и воспоминаниям, и слабой попытке проанализировать происходящее.
Вику нельзя выпускать из поля зрения.
И с мамашей ее переговорить следует. Откуда она вообще появилась? На Вику совершенно не похожа, точнее, к превеликой Серегиной радости, Вика ничуть не похожа на мать. Серега готов был поклясться, что это внезапное «гостевание» – ее идея или папашина, но нашедшая у нее горячую поддержку… Гарик – старый знакомый отца, но вроде бы он порядочный человек.
Все равно странно…
Знакомый вышел на крыльцо и, вытащив из халата пачку сигарет, поинтересовался:
– Будешь?
Курить Серега бросил, но сейчас ему отчаянно захотелось затянуться. Горький дым наполнил легкие, но легче не стало.
– В общем… непонятная фигня такая…
– Сердце?
Знакомый
– Кровь. И… в общем, непонятная фигня. Внутреннее кровотечение. Весь желудок – в дырах. И кишечник. И печень… и вообще, она как будто кислоты глотнула!
– Это ненормально?
Серега очень слабо разбирался в медицине.
– Это охренеть как ненормально! А главное, внешних-то проявлений нет. Должны быть… ну, там, когда сосуды лопаются, бывают кровоизлияния. Синяки. Или кровотечение носовое. Горловое. Ее бы рвало кровью, желудок – пустой почти. Но точно – не рвало ее. Да и вообще… – Знакомый затягивался, выпуская дым – сизое облако. – Она не мучилась, Серега. Мозг, он… выключил боль. Думаю, до последнего момента она понять не могла, что происходит.
Не инфаркт. Не инсульт.
– Не знаю, что за яд такой, но… не дай Боже когда-нибудь – вот так. Я там образцы взял…
…Не надо думать о том, что это за образцы.
Знакомый не виноват, он привык говорить так, как говорит. Прямо и открыто. Он со Светкой знаком не был, и его краткость – это своего рода попытка оградить Серегу от неприятного знания.
– …Отправлю их кой-кому. Вдруг помогут? Заявление писать будешь?
– Буду.
И плевать на то, что папаша воспротивится. Ему скандал не нужен. Нажмет на рычаги, закроет дело… но не заставит Серегу отступить.
– Что ты еще можешь сказать?
– Носоглотка чистая. – Пепел знакомый стряхивал под ноги, но он оседал на его халате сизыми пятнами. – Похоже, чем бы ее ни травили, это был не газ.
В Серегином представлении, яды были чем-то таким… в черном флаконе зловещего вида, украшенном черепом и скрещенными костями.
– Серега, – знакомый понял все верно. – Яд – это не только то, что глотают. Ну да, в еду проще всего подсыпать, но… ты не представляешь, до чего в прежние времена народ додумывался! Ядовитые духи. Отравленные перчатки. Платья… и даже такие яды, которые вроде и не яды вовсе. По отдельности… Вот подает хозяин гостям вино. Сам пьет, из одной бутылки с гостем, а то и из одного кубка. И гости верят, что пить его – безопасно. А к вину – жареное мясо. И хозяин бросает кусок собаке. Сам он мяса не ест… пост, там, или по другой какой причине. Главное, собака-то жива! Гости смелеют. А наутро – трупы! По отдельности и вино, и мясо не ядовиты. В желудке они смешиваются, и опа… а хозяин – вне подозрений. Нет, Серега, яды – это еще та тема! Вот Чезаре Борджиа любил врагов фруктами угощать. Берет, скажем, яблоко, разрезает его пополам. Сам ест одну половину, а вторую гостю отдает. Враг мертв, а Чезаре – жив. И знаешь, почему?
– Почему? – послушно поинтересовался Серега.
– Потому что Чезаре таким умельцем слыл, который нож с одной стороны ядом смазывал… а бывало, что и не нож. Край кубка. Или шпильку. Булавку. Кольцо…
Выражение лица знакомого сделалось мечтательным.
– То пятно на ее руке? Может…
– Ага, – знакомый вздохнул. – Может быть, и оно. Химический ожог. Я тебе потом фото скину. Короче, она эту штуку в кулаке зажала, и крепко. А на ней, похоже, был яд…
…неизвестного происхождения, от которого у Светки приключилась смерть.