Кольцо златовласой ведьмы
Шрифт:
– …вот все так и вышло. Не трогай, Серега, всякие странные вещи!
Он и не будет.
Он только найдет… эту вещь. И, кажется, он знает, откуда надо начинать поиски – с комнаты Вики.
Маменька уперлась с этим ее внезапным желанием помочь дорогому старому другу – Вика впервые о нем услышала! – справиться с горем. И Вике следовало проявить понимание, милосердие и все прочие душевные качества, которые у нее, вне всякого сомнения, имеются.
Вика «проявлять качества»
Но дверь в комнату, где лежали Викины вещи – в том числе паспорт и кошелек, – оказалась заперта. А седовласый мужчина, тот самый Антон, окинув Вику придирчивым взглядом, сообщил:
– Вещи тебе вернут. Позже.
– Когда?
– Когда моя служба безопасности осмотрит помещение.
И не только помещение. Его служба безопасности будет рыться в Викиных платьях, юбках… и не только в них. Стоило представить, как кто-то совершенно посторонний перебирает ее белье… Вика задохнулась от возмущения.
– Вы не имеете права!
Человек пожал плечами. Ему было все равно, что Вика думает по поводу прав.
– Переоденься, – сказал он. – Ты должна соответствовать… семье.
Еще чего! Вика не собиралась соответствовать этой совершенно безумной семье. Тем более, что переодеться ей было не во что.
Оказалось, что Антон Сергеевич продумал этот момент.
Спустя полчаса в доме появилась невзрачная женщина в строгом костюме. Она быстро двигалась, обладала громким голосом и манерой не слышать то, чего слышать не желала. Например, что Вика не собирается примерять черное траурное платье. И оттенять волосы светлыми прядями.
И туфли эти надевать.
Она не носит туфли на каблуке! Не использует косметику! И вообще, не видит причин для участия в том аттракционе, который, похоже, затевается.
К счастью, вниманием женщины – она откликалась на имя Елизавета и называла себя личным помощником Антона Сергеевича – всецело завладела маменька, которая имела собственный взгляд на траур, туфли и прически…
…и Вика, пользуясь возможностью, выскользнула из дома.
Вот что ей делать?
Без вещей, документов, денег?
Сбежать к Машке и отсидеться у нее пару дней? Подать заявление в полицию? Смешно… Антон Сергеевич – судя по его виду – не тот человек, с которым станут связываться из-за запертого паспорта. В таком случае надо просто подождать. Не будет же замок на двери вечно висеть!
Вика беспрепятственно дошла до ворот. И за ворота тоже спокойно вышла. Огляделась… дорога.
И до города – пара километров. Затея выглядит глупой, но… Вика с детства отличалась упрямством. Она поправила соломенную шляпку и решительно двинулась туда, где, в ее представлении, находился город.
На повороте ее догнали.
– Добрый день, – сказал Семен. Он уже успел переодеться в строгий черный костюм.
– Вроде того.
– Разумно. Позволите вас проводить?
– Зачем?
Семен пожал плечами:
– Просто так. Вы ведь к остановке идете?
– Ну… – Вика не предполагала, что здесь есть остановка. А если и есть, то какая разница? У нее денег на билет не хватит.
– Я знаю, что он запер ваши вещи, – Семен вытащил бумажник, тоже черный, новенький. Елизавета поддерживала «легенду» даже в деталях. – Возьмите.
– Не уверена, что…
– Возьмите, – он вложил несколько купюр в Викину руку. – Если вам неудобно, считайте, что это – в долг. Потом вернете.
Находиться в долгу перед кем-то Вика не любила, но и продолжать отказываться, притворяясь, будто все у нее замечательно, было бы нелепо.
– Спасибо.
– Не за что. Теперь – налево.
Дорога шла прямо, а налево поворачивала узкая тропа. Семен объяснил:
– Во-первых, так быстрее, во-вторых, наверняка скоро за вами кого-нибудь отправят. Пусть думают, что вы уже уехали.
А если не уехала, то что? Получается, ее скрутят, посадят в машину и вернут под опеку маменьки и Елизаветы?
– Это безумие какое-то!
– Это отец, – Семен первым шагнул на тропу и рукавом пиджака отвел в сторону высоченные стебли крапивы. – К нему надо… привыкнуть. Ему только Серега возражать осмеливается.
– А ты?
Вика решила, что, если уж Семен решился ее спасти, надо перейти на «ты».
– Я… мне сложно. Я привык его слушаться. Все мы привыкли. На самом деле он искренне желает всем добра, только вот… он не представляет, что у кого-то есть свои личные представления о добре… Осторожно. Смотрите под ноги.
Совет был уместен. Узкая тропка вилась в зарослях крапивы и сныти, порою вовсе исчезая в траве. Блестели осколки бутылок. Ржавела консервная банка. И с ветки каштана свешивался старый носок.
– Здесь в основном местные ходят, те, которым лень крюк делать. Кстати, конечно, я не вправе тебе советовать, но… лучше не говори маме, где ты находишься. Не то чтобы она у тебя… но я подозреваю, что он… – Семен откровенно смутился. – В общем, она поддерживает его идею.
– Выдать меня замуж?
– Точнее, женить кого-то из нас на тебе.
Ну да… Вика уже об этом слышала.
– Тебе не следует меня опасаться. Я не собираюсь выходить замуж.
Крапива сменилась кустарником, к счастью, не настолько густым, чтобы в нем застрять. А тропка, напротив, стала шире, удобнее. На ней даже сохранился отпечаток чьего-то следа.
– Это ты так думаешь. Светка вон тоже не собиралась, а отец приказал – она и вышла. Поплакала и вышла. Проще сделать так, как он хочет.
То есть подчиниться и выйти замуж?