Колдовской отведай плод
Шрифт:
— Нахал.
Если честно, я не помнила, куда засунула кинжал в той суматохе. Оставила на диванчике? Возможно. Но даже если машинально прихватила с собой, то остальные пять должны были до сих пор преспокойно лежать в верхнем ящике комода.
Предположим, Сварт выбежал следом за мной и кинул их в отъезжающую машину. Каким образом они переместились на переднее сиденье? И могла ли я на них сидеть, сама того не замечая? Гвейн так водит самоходку, что я сто раз должна была бы порезать себе это самое… филейную часть, в общем.
Впрочем,
Сейчас мне казалось, еще немного, и все части головоломки сложатся воедино, и я пойму все, что происходит… Однако, Гвейн не позволит мне это сделать:
— А потом позвонила твоя соседка.
— Что сделала?
— Ну… вызвала меня по переговорнику… Цепь-то я еще в замке поднял и положил в карман. А чуть позже обнаружил ее снова на своей шее… Так вот. Соседка сообщила, что в твоей квартире снова погром. Кто-то шумит, кричит, шурудит чем-то. И на рояле посреди ночи играет. Это ты устроила такой тарарам?
— А кто ж еще?
Я пожала плечами и мысленно поблагодарила соседку. Оказывается, ее стервозность и гипербдительность тоже могут приносить пользу.
Тем временем Данни уже почти успокоилась. Она сидела, подтянув к подбородку колени и обхватив их руками. Лица ее мы не видели, лишь плечи вздрагивали.
— Миста Данни, — негромко позвал ее Гвейн. — Как ваше самочувствие? Что мы можем сделать?
Она подняла глаза, и оказались — они совершенно сухие. Данни не уронила ни одной слезинки.
— Убейте меня, — спокойно сказала она. — Мне все равно без него не жить.
— Без кого? — спросила я. — Без жениха?
Она посмотрела на меня очень внимательно, и я увидела, сколько боли и муки в ее глазах:
— Мира. Мира, моя хорошая. Прости меня. Я все это делала не для себя, поверь. Но ему очень-очень плохо, гораздо хуже, чем нам всем. И чем любому из магов, замученных отступниками или безмагами. Поэтому я должна была получить ларец и найти Блуждающую.
Она в эту минуту не врала, я знала это абсолютно точно. Что бы она ни говорила до того, но я хорошо знала подругу. С нее будто спала невидимая маска, и сейчас Данни была откровенна и искренна как никогда. И ей действительно было мучительно больно.
— Я не очень хорошо понимаю… Данни, но что такое приключилось с твоим женихом? И чем ему может помочь Блуждающая? Если тебе нужен могуллий, то в кабинете его достаточно для опытов всех магов страны примерно на полгода вперед.
Она покачала головой:
— Мне не нужен порошок. Мира, мне нужна пещера.
— То есть… Я не очень хорошо понимаю…
— Кажется, я понял, — медленно сказал Гвейн. — Мира, ты уверена, что в пещере есть только могуллий. И больше ничего ценного. Так?
— Ты хочешь сказать, в ней есть еще что-то? — удивленно спросила я.
— Или кто-то. Данни, я прав?
Она
— Прав, конечно.
— Что?! — закричала я. — Вы что, хотите сказать, в пещере живут какие-то волшебные животные?
— Мира, не тупи, — сказал Гвейн. — Не животные. Там живет человек. Самое смешное, что я тоже это знал.
— Человек?! Но… как он там живет? Это же невозможно?
— Почему? Как раз в Блуждающей — возможно. Главное, знать нужные заклинания. Тогда пещера даст тебе все, что нужно. Так, Данни?
Она кивнула.
— Погодите, — я все еще ничего не поняла. — Что за человек такой? Данни, ты его знаешь?
Она вытаращила на меня глаза и промолчала.
— Знает, но не лично, — ответил за нее Гвейн. — Это ведь тот, которого ты называешь женихом, правда, Данни?
Она снова кивнула.
— То есть, как не лично? — недоуменно спросила я. — Вы смеетесь надо мной, что ли? Как можно называть человека женихом, не зная лично?
— Никто не смеется, Мира. Давай я тебе расскажу, как примерно было дело с самого начала. Итак, когда наша Данни была подростком, ее родителей арестовали за занятие запрещенным колдовством.
— Что?! Запрещенным колдовством?
Я была поражена.
— Ну да. Как это у вас называется? Маги-отступники, кажется.
— Погоди, Гвейн. Но ведь они были магами-экспериментаторами!
— Он прав, Мира, — сказала Данни. — Они и правда много экспериментировали с магией, но не только. Свою основную деятельность им приходилось тщательно скрывать. В подвале находилась секретная лаборатория, куда мне входить запрещалось. И лишь после их ареста я сумела туда проникнуть.
— И нашла там амулет, ускользнувший от внимания патруля, так? — спросил Гвейн.
— Не совсем. Родители сами мне его оставили. Мама смогла незаметно сунуть в мою руку, перед тем, как их увели.
— И вот через этот амулет Данни общалась со своим так называемым женихом, — плодожил Гвейн. — Правильно?
— Когда я первые услышала голос, очень испугалась, — сказала Данни. — Сначала он называл меня Витерой, это имя мамы. Я долго не решалась отвечать, но потом решила — если он знает маму, то не может сделать мне ничего плохого. Стала с ним разговаривать. Мне ведь больше не с кем было общаться.
— Именно он предложил поселиться у Миры, правда?
Данни кивнула.
— Но почему? — вскричала я. — Разве он меня знал?
— Не лично. Тогда я не особо интересовалась, отчего он направил меня именно к тебе. Узнала лишь позже… Кажется, он и сам узнал только тогда, когда арестовали моих родителей. Ты и правда очень похожа на свою мать.
— Что ты…
Но я уже и сама поняла, что она имеет в виду. Ведь и Аквинтия говорила о том же. Моя мама — вовсе не моя мама.
Я обхватила голову руками. Который раз за сегодняшнюю ночь мир уходил из-под ног. Но я все-таки не могла в это поверить.