Колье госпожи де Бертлен
Шрифт:
– Это было уже после того, как Вы принесли хозяйке ключ?
– Да…
– Вы запирали спальню?
– Нет
– А была ли она заперта до того, как Вы ходили туда за ключом?
– Нет
– Точно?
– Определённо… – Люси взяла чашку и сделала несколько глотков.
– Скажите, Люси, может быть, кто-то из гостей вызвал у Вас подозрение?
– Даже не знаю… мне показался несколько подозрительным брат хозяйки
– Месье Дальмас?
– Да. Он ходил по залу, очень часто глядел на часы и почти не улыбался
– Чрезвычайно любопытно… – Воротынский разгладил бороду – Он не поднимался на второй этаж?
– Не уверена. По-моему нет – Люси допила чай и поставила чашку на блюдце
– Колье
– Не очень. У Луизы Евгеньевны есть и больше
– Утром Вы заходили в комнату с украшениями хозяйки?
– Да. Она приказала посмотреть, не пропало ли что-нибудь ещё
– И больше ничего не пропало?
– Нет. Я проверила все ящики. Кроме тех, разумеется, которые были заперты
– В них хранятся особо ценные украшения?
– Да…
– А ключи от них?…
– У Луизы Евгеньевны в ключнице
– Она проверяла эти ящики лично?
– При мне – нет
Князь покачал головой:
– Любопытно… скажите, сколько Вы работаете у госпожи Бертлен?
– Один год. Она – моя вторая хозяйка
Владимир Александрович молча кивнул.
Люси мяла в руках оторванный кусочек платья:
– Скажите, Владимир Александрович, что мне грозит?
Воротынский посмотрел в чёрные, испуганные, мокрые глаза девушки и сердце его сжалось:
– Не переживайте, моя дорогая. Я сделаю всё, чтобы Вы вышли отсюда в кратчайшее время
В выражении лица девушки появилась тень надежды:
– Вы верите, что я не крала колье у хозяйки?
– Я понял это, как только Вас увидел, мадемуазель
Люси улыбнулась:
– Спасибо Вам, Владимир Александрович
– Пока не за что
Воротынский встал, откланялся, вышел из кабинета и подозвал к себе стоявшего в углу с чашкой чая Дронова:
– Люси Идо переведёте в отдельную камеру, дадите ей тёплые вещи, накормите хорошенько. Завтра проверю. Только попробуйте на неё замахнуться ещё раз – все на Сахалин поедете. Ясно?
– Предельно ясно, Ваша Светлость. Только я бы на Вашем месте не надеялся. Колье украла Идо. Больше некому…
– Слава Богу, Вы не на моём месте. А свои советы извольте оставить при себе, господин участковый пристав
Глава 4
Когда Воротынский приехал в свой дворец, то первым делом заглянул в большой справочник петербуржских жителей за 1875 год. С указанной в списке гостей графиней Екатериной Ивановной Реверди, князь уже был знаком, так как оная достопочтенная дама, крестница самой Екатерины Великой, снимала квартиру в особняке Воротынского на Гагаринской набережной. Подозрений Екатерина Ивановна вызывать никак не могла, так как передвигалась лишь на коляске, в будущность имения за плечами чуть более восьмидесяти годов от роду, да и болезней на целую энциклопедию. Луиза Евгеньевна де Бертлен была хорошей знакомой дочери Екатерины Реверди, скоропостижно скончавшейся от тифа три года назад, а старушка, в свою очередь, души не чаяла в Луизе.
Что касалось других гостей Ахматбея, то князь Николай Алексеевич Шаговской приходился Павлу Дмитриевичу и Владимиру Александровичу троюродным дядькой. Служил он в чине генерал-лейтенанта и тайного советника в Третьем отделении Собственной Его Императорского Величества Канцелярии уже двадцатый год. Человек он был чрезвычайно консервативный, но преданный Государю беззаветно, за что нравился Царю. Набожный, соблюдал посты, частенько бывал в расположенном рядом с его домом Казанском соборе. В браке с Еленой Васильевной Шареметьевой имел троих детей: Екатерину, Ивана и Марию, из коих сын уже оканчивал Михайловскую Артиллерийскую Академию, а старшая дочь Екатерина уж успела замужем за князем Волхонским дважды родить. Дальний родственник князя Николая Алексеевича –
Лев и Пётр Ивановичи Ахматбеи, дядюшки Павла Дмитриевича, также были вне подозрений. Отставной полковник кавалергардского Его Величества полка, диканьский помещик Лев Иванович был в своем роде замечательный тип. Львиная голова, "нос протижовен", величавая осанка. Имел Станислава, Анну и Владимира с бантом. С Павлом Дмитриевичем шестидесятипятилетний «Левваныч» поддерживал дружеские отношения, но Луизу Евгеньевну решительно не одобрял. Второй дядя – Пётр Иванович, младше первого на пять лет, был учёным-минералогом, почётным членом Российского минералогического общества, Педагогического совета ИМТУ, и владел богатейшей коллекцией драгоценных и полудрагоценных горных пород. Вдобавок, женат был Пётр Иванович на второй тётке Владимира Александровича – Людмиле Петровне Воротынской, и от этого брака у него было шесть детей: Александр, Аркадий, Демьян, София, Любовь и Василий. Но из всех их дожили до сего времени только последние двое.
Владимир Семёнович Ахматбей был сыном третьего дядьки Павла Дмитриевича. Он обучался совместно с сыном Николая Алексеевича Шаговского в Михайловском училище. Был хорошо воспитан в лучших традициях своей офицерской семьи. Оттого, Владимир Александрович исключал его из списка подозреваемых.
Московский губернатор, зять Льва, Петра и Дмитрия Ахматбеев, Павел Петрович Дурнов, генерал-майор Свиты Его Величества, совершенно решительно вором быть не мог.
Его Императорское Высочество принц Пётр Фёдорович Ольденбургский – непосредственный начальник Павла Дмитриевича Ахматбея, двоюродный дядя Императора, член Государственного Совета и председатель департамента гражданских и духовных дел, главноуправляющий IV Отделением Собственной Е. И. В. Канцелярии, почётный опекун и председатель Санкт-Петербургского Опекунского Совета, главный начальник женских учебных заведений ведомства Императрицы Марии, попечитель Императорского Училища Правоведения, Санкт-Петербургского Коммерческого Училища, Императорского Александровского лицея, почётный член различных учёных и благотворительных обществ, председатель Российского Общества международного права, попечитель Киевского дома призрения бедных, покровитель Глазной лечебницы, так же, как и остальные, плохо представлялся в ипостаси грабителя.
Карл Иванович Грот – председатель Совета управления учреждениями великой княгини Елены Павловны, близкий друг и наставник Павла Дмитриевича, был, совершенно естественно, вне подозрения.
Из всех достопочтеннейших гостей Павла Дмитриевича в вечер пропажи колье Луизы Евгеньевны, наиболее туманно представлялись личности Максимилиана Дальмаса и Жизеллы Гроссо. В справочнике было указано, что госпожа Гроссо живёт в доме номер 12 по Английской набережной, у Марковичей. Имя господина Дальмаса Воротынский не нашёл ни в справочнике за 1875, ни за 1874, ни за какие-либо иные года. Тогда, Владимир Александрович принял решение навестить Жизеллу Гроссо.
Светило солнце. Искрился скрипящий под полозьями саней снег. Печные трубы беспрерывно извергали клубы седого и чёрного дыма. Вмёрзшие в лёд вдоль берега стояли баржи. Горел ярким пламенем золотой купол Исаакия, возвышавшегося огромной стеной над крышами домов. Трёхэтажный, персидского зелёного цвета, с двумя, один под одним балконами в центральной части фасада дом Марковичей, соседствовал с особняками Наримунтских и Таничевых. Сани князя Воротынского остановились прямо перед парадной.
– Жди здесь, Емельян – приказал Владимир Александрович своему извозчику, выходя из саней.