Колесо Фортуны. Репрезентация человека и мира в английской культуре начала Нового века
Шрифт:
Обратим внимание, что лебедь следует за орлом – как и в шекспировской поэме. Собственно, под лебедем, птицей Гермеса, имеется в виду оживленная духом, очищенная первоматерия. В процессе алхимического делания ей еще раз предстоит «умереть» – и возможно, именно в знак этого одним из ее символов выбран лебедь: белая птица, знающая о своей смерти. Подчеркнем, что у Шекспира лебедь назван «славящим смерть»: «death-devining Swan», то есть – речь идет об умирающем лебеде – и это вполне согласуется с логикой алхимии.
Имеются в виду строки из стихотворения «Блоха», которые в переводе И. Бродского звучат следующим образом:
…Ибо в ней почти,Нет, больше, чем женаты ты и я.Возгонка алхимического андрогина. Aurora Consurgens. Манускрипт XIV в
Но ведь в алхимическом трактате орел должен появляться вслед за вороном. В нашей же поэме мы сталкиваемся с иным порядком упоминания птиц. Тем не менее этому есть объяснение в рамках самой алхимии: так, Фульканелли настойчиво подчеркивает, что в процессе варки алхимического камня «черный ворон появляется несколько
593
Ibid.
594
Ibid.
И наконец, голубь. В уже упоминавшемся «Трактате о птицах» Гуго Фольета голубю уделено более всего места – целых 11 глав и заключение, приложена особая символическая схема о значении голубей. [595] Естественно, связано это с тем, что голубь в христианстве символизировал Святого Духа. Кроме того, голубь – птица, приносящая Ною весть о том, что воды сошли. Но при этом голубь часто выступает в христианском символизме и как вестник смерти: так как голубь олицетворял также и душу, явление этой птицы могло свидетельствовать о том, что вскоре душе надлежит покинуть тело. У Агриппы голубь, вслед за античной традицией, посвящен Венере. [596]
595
Французская книжная миниатюра XIII в. в советских собраниях. 1270–1300. М., 1984. С. 154. Листы рукописи представлены на стр. 157, 160.
596
Агриппа Генрих Корнелий. Оккультная философия. М., 1993. С. 44. Т. 1, гл. 28.
В алхимии во многих контекстах птицы символизируют летучие субстанции, а животные – плотные. Это пояснение приоткроет смысл процесса, который во многих трактатах описывается как битва орла и дракона, или Первое Соединение. Битва эта чаще всего называется едкой битвой, ибо летучий принцип, олицетворяющий растворитель, активно атакует статичную фиксированную металлическую соль, негорючий остаток. У Фламмеля символами битвы выступают орел и лев, у Василия Валентина – петух и лиса. В некоторых случаях речь идет о зеленом и красном львах. Зеленый лев ассоциируется с растворителем, часто изображаемым в виде Сатурна, – пожирающего своих детей, фиксированная соль – с красным львом. [597]
597
Fulcanelly: Master Alchemist. Le Mystere des Cathedrales. Transl. by M.Showrder. London, 1965. R 101.
Милий. Opus medico chymicum. Frankfurt, 1618
У Евгения Филалета в трактате «Земное небо» этот процесс описан следующим образом: «О, совершеннейшая из субстанций, из которой берет начало все сущее на этом свете, хотя на первый взгляд ты и кажешься отравленной, – ты носишь славное имя Летящего Орла. Ты есть первоматерия, семя Божественного благословения, в твоем теле смешаны жар и влажность… Родители твои – солнце и луна, в тебе – вода и вино, золото и серебро… Предавай Орла мучениям, покуда он не изойдет слезами, а Лев не ослабеет и не изойдет кровью. Кровь Льва, соединенная со слезами Орла, есть сокровище земли. Существа эти предназначены для того, чтобы пожрать и убить друг друга, несмотря на то, что любовь их взаимна, и они принимают качества и природу саламандры, которая без ущерба может пребывать в огне и лечить болезни человеков, тварей и металлов». [598]
598
Magia Adamica: or the antiquitie of magic, and the descent thereof from Adam downwards, proved. Whereunto is added a… full discoverie of the true coelum terrae… By Eugenius Philalethes. London: T. W. for H.B, 1650.
После этого пассажа нам легко будет увидеть параллель в комментарии, который Авраам Ламбспринг в своей книге «О философском камне» дает к гравюре, изображающей двух птиц, одну поверженную на землю, а другую – терзающую ее: «В Индии есть прекраснейший лес, в котором живут две птицы, связанные вместе. Одна из них небесной белизны, другая – красная. Они сражаются, и одна повержена и пожираема другой. Обе они превращаются в белых голубей, и из этих голубей рождается Феникс, который пройдет через черноту и ужас смерти и восстанет к более славной жизни. Сила ему будет дана от Бога, так что птица сможет жить вечно и никогда не умрет. Она – дарует богатства, сохраняет жизнь, и с ее помощью могут твориться чудеса, как о том поведали нам истинные философы». [599] Вне всякого сомнения, в данном контексте Феникс символизирует Ребис, Философский камень. В сходном значении встречаем Феникса и в уже упоминавшемся трактате Валентина «Двенадцать ключей философии»: «В конце времен суждено миру сгореть в огне, и все, сотворенное Богом из ничто, сгорит в том огне и станет пеплом; и из этого пепла родится юная птица Феникс [Обратим внимание на женский род! – АН]. Ибо в том пепле дремлет истинная и подлинная субстанция Тартара, которая, будучи растворена, позволит нам открыть крепчайший затвор Королевского Покоя.
599
The book of Lambspring, A Noble Ancient Philosopher, concerning the philosophical stone/ The Book of Lambspring and the Golden Tripod. Dyfed, 1987. P. 24–25.
И когда все сгорит, будут созданы новое небо и новая земля, и новый человек в славе его, исполненный всяческого благородства». [600]
Однако порой Феникс даже у того же автора равнозначен Зеленому Льву. Так, в трактате Василия Валентина «Путь» мы читаем: «Птица Феникс, с юга, выклевала сердце могучего зверя с востока. Дайте зверю с востока крылья, и он стал бы равен птице с юга. Ибо животное с востока должно лишиться львиной шкуры и потерять крылья. Затем оно должно погрузиться в соленые воды безбрежного океана и восстать из них в обновленной своей красе. Погрузите летучих духов в глубокий источник, чьи воды не лгут, чтобы могли они сделаться подобными их матери, что таится в нем, и родиться от трех». [601]
600
Basile Valentin. Les ouze clefs de la philosophiie (Traductio, Introduction, Notes et Explication des Images par Eugene Canseliet). Paris, 1956. P. 131–132; Basile Valentin. The Twelve Keys/ The Book of Lambspring and the Golden Tripod. Dy-fed (Wales), 1987. P. 59.
601
The Tracts of Basil Balentine/ The Book of Lambspring and the Golden Tripod. Dyfed, 1987. P. 50.
Abraham Lampsring. De Lapide philosophico. Frankfurt, 1625
Василий Валентин упоминает погружение в некий источник. Обращение к анонимному трактату «Открытый вход в замкнутый дворец короля» поможет нам яснее понять некие связи, существующие в алхимии между разными символами: «Узнай же, брат, о правильном приготовлении Орлов мудрецов, величайшем испытании в нашем искусстве. Мудрецы говорят нам, что их орлы должны быть получены, чтобы растерзать льва, и что победа их тем скорее, чем больше их число; и число этой работы колеблется между 7 и 9– Меркурий мудрых – это Птица Гермеса (порой называемая также гусем, а порою – фазаном). Но орлы всегда упоминаются во множественном числе, и оно – между 3 и 10… Удали скорлупу и извлеки ядро. Так ты получишь Хамелеона, или Хаос, в котором сосредоточены в потенции все силы нашего искусства. Это юный Гермафродит, который, получив укус бешеной собаки, столь боится воды, что, вопреки доброй своей природе, всячески избегает омовения. Но в могиле Дианы – два голубя, которые смягчат это безумие бешенства, если употребить искусство нимфатического Меркурия. Сделай это и погрузи гермафродита в воду, покуда тот не сгинет в ней; когда же, задыхаясь и тяжело дыша, появится бешеный черный пес – изгони его, и темнота исчезнет. В полнолуние надели гермафродита крыльями, и он улетит прочь, подобно орлу, оставив голубей Дианы мертвыми, (хотя, когда ты взял их, были они живыми). Повтори процесс семь раз – и работа совершена; последующее [работа в красном] – детская игра и занятие, с которым справится и женщина». [602]
602
The Open Entrance to the Closest Palace of the King/ Concerning the secrets of Alchemy and other tracts from the Hermetic Museum. Llanrech, 1989. P. 68–69.
Заметим, что в некоторых трактатах зооморфная символика замещена символикой «алхимической свадьбы». Так, в одном из сочинений, вошедших в довольно известный том «Geheime Figuren der Rozenkreuz», [603] – «Золотой трактат о философском камне» операция соединения растворителя и фиксированной соли описана следующим образом: «Как только они [жених и невеста] почувствовали тепло, они сжали друг друга в объятиях так сильно, как и представить себе было нельзя. И они предавались такой страсти, и сердце молодого жениха поглотила пылкая любовь, а тело его расплавилось и распалось в руках его возлюбленной. И тогда она, любившая его ничуть не менее, чем он ее, увидела происшедшее и пролила слезы, и похоронила его в них, так что можно было видеть сквозь потоки слез, что с ним случилось. Но ее причитания продолжались недолго, и по причине такого горя она не захотела больше жить и добровольно предала себя смерти». [604] Однако адепт не прерывает своих операций и продолжает поддерживать жар философского огня – и вот тела возлюбленных предстают его взору, «черные, как уголь». Он видит, как «жених и его милая новобрачная разлагались, издавая невыносимое зловоние». Однако вскоре в камере, где покоятся тела супругов, появляется «радуга очень ярких цветов», и вот наконец новобрачная оживает, чтобы предстать адепту «в очень дорогом наряде». Она объявляет, что «была велика, а стала мала; но теперь, после того как я была покорна, я стала королевой над многими царствами. Я погибла и ожила вновь. Великие сокровища философов и могущественных мира сего были доверены мне, бедной. Мне была дана власть делать бедных богатыми, оделять милосердием униженных, дарить здоровье больным. Но все же я не такова, каков мой брат, великий и могущественный король, которому предстоит восстать из мертвых. Когда он придет, он подтвердит мои слова». [605] Последние два описания говорят о белом и красном камне – тех самых, что упоминались Фульканелли – они есть финальные продукты albedo и rubedo (ил. 64).
603
К Г. Юнг назвал эту книгу «пугающим примером алхимии», потерявшей свое экспериментальное основание и устремившейся к насыщенным аллегориям и пустым спекуляциям, которые поддерживались воспоминаниями о лучших временах. Юнг КГ. Психология и алхимия. М., 1997. С. 247 и прим. 1 на с. 489.
604
Тайные фигуры розенкрейцеров. М., 1997. С. 73–74.
605
Там же. С. 74–75.
Внимательный читатель легко обнаружит параллели между классическими алхимическими текстами, цитированными нами выше, и данным розенкрейцеровским трактатом. Поздний трактат описывает все то же «мучение» материи, ее умервщление, когда дух отделяется в смерти от тела и тело гниет, проходя через стадию «нигредо», радуга в точности соответствует «павлиньему хвосту», затем следует воскресение – и вот достигнута цель процесса, Камень.
Наш «антропоморфный» фрагмент поясняет, почему в шекспировской поэме Голубь первым погибает в огне. Он соответствует алхимическому «королю» или «возлюбленному» – который «умирает» первым в любом алхимическом трактате: от «классических» текстов Василия Валентина до позднеаллегорической «Алхимической свадьбы» Валентина Андреа.