Колесо превращений. Книга 3: Где ты, реликтовый ухоноид?..
Шрифт:
Как близок был к истине возмущённый беспорядком росомон...
ГЛАВА 6: Бунт на корабле
Отдельной каюты в трюме не нашлось, и им пришлось довольствоваться общим с командой помещением, выглядевшим не намного лучше остального корабля. Не рискнув оставить свои вещи в обществе подозрительных типов, сверкавших хищными глазами с разных сторон полутёмного кубрика, кузнец предложил Кальконису расположиться на палубе. Там было если не чище, то хотя бы светлее, просторнее, да и пахло не так отвратительно.
Покидая
– Капитан хочет поговорить с пассажирами!
Милав обернулся на голос, кивнув головой неугомонному коку. Когда же Бальбад отбил голыми пятками новую дробь по ступенькам, кузнец оглянулся на глазастого наглёныша, чтобы закончить начатое. В полутёмном углу, откуда ещё минуту назад раскалёнными углями светились наполненные злобой глаза, никого не оказалось... Милав пожал плечами, подхватил пожитки и вместе с Кальконисом поднялся на палубу.
Разговор с капитаном "Морского удальца" только утвердил кузнеца во мнении, что на борту не всё чисто (не в смысле педантичной морской аккуратности, а в смысле подозрительности "торговой" деятельности экипажа). На вопрос, чем промышляет команда, капитан, назвавшийся Нимвродом, уклончиво ответил: "Всем понемногу". Ответ Милава не удовлетворил. Намётанный глаз кузнеца успел отметить большое количество не свойственного для "торговца" оружия. Спрашивается, какой численности должен быть экипаж, чтобы разобрать целые горы мечей, копий, секир, доспехов и прочей смертоносной амуниции!
Нимврод заметил недоверие гостя, но ничего объяснять не стал, с надменным видом потребовав оговорённую плату. Милав расплатился. Капитан ушёл на нос судна. Кузнец и сэр Лионель остались одни.
– Как вам наш капитан?
– спросил Милав.
– Я нахожу его физиономию значительно менее привлекательной, чем заплывшее лицо Громпака.
– А что вы скажете по поводу содержимого трюма?
– У меня есть опасение, что "Морской удалец" направляется вовсе не в полионский порт Ниназ. Скорее всего, они везут оружие для какой-нибудь небольшой армии разбойников, промышляющих на островах северного архипелага.
– Иными словами, через четыре недели мы едва ли высадимся на пристани в Ниназе?
– Если это произойдёт, я очень сильно удивлюсь.
– Значит, мы должны всё время быть начеку.
– Самое главное - не спускаться в трюм. Во сне даже пигмей может лишить великана жизни.
– Расположимся на палубе, - согласился Милав.
– Я тут присмотрел небольшой закуток...
Ночь прошла спокойно. Море порадовало путешественников слабой волной и лёгким ветерком, доносившим запахи недалёкой земли. Милав спал чутко, просыпаясь от каждого подозрительного шороха. Крепко заснул только под утро, когда рассвело и можно было не опасаться коварного нападения.
Проснулся от неприятного чувства - кто-то пристально
Чтобы проверить свою догадку, Милаву пришлось осторожно приоткрыть один глаз и сквозь образовавшуюся ниточку света взглянуть на обладателя жгучего взора. К своему удивлению, у противоположного борта он увидел щуплого матроса в неопрятной, мешком сидящей одежде. Этого человека он не знал, но с его взглядом где-то встречался. Милав попытался обратиться к всезнанию - не помогло. Он попробовал обострить память, чтобы найти нужный фрагмент, но и это не сработало, потому что он совершенно не представлял себе, где и когда видел тщедушного гхотта. Оставался единственный способ выяснить правду...
...Худосочный матрос, облокотившийся на дубовый поручень, внимательно вглядывался в сине-зелёную даль. Повернув голову, он заметил, как рука здоровенного детины, спящего по левому борту, со стуком упала на доски палубы. Пальцы его разжались, на ладони что-то сверкнуло.
Матрос торопливо огляделся по сторонам, не заметил ли кто драгоценного блеска? В этот ранний час на палубе никого кроме незнакомцев не было. Штурвальный стоял на возвышении и не мог видеть, что происходит внизу. Матрос снял обувь, осторожно ступая, приблизился к спящему. На мужчину он не обращал внимания, его влекло лишь сияние, исходившее с ладони здоровяка.
Приблизившись к откинутой руке, матрос наклонился, трепетными пальцами взял огромный яхонт, источавший целый сноп света и... железные тиски сжали его ладонь так, что матрос собрался завопить во всё горло. Сделать этого он не успел - чьи-то пальцы заткнули ему рот тряпкой, нестерпимо пахнущей тухлой рыбой. Матрос замычал, затрепыхался. Однако добиться смог лишь того, что железные тиски ещё сильнее сжали его руку, а кляп ещё глубже вошёл в горло.
Милав, едва его рука сжала пальцы воришки, испытал лёгкий укол в сознание...
ЗА ВУАЛЬЮ ЧУЖОГО ВОСПРИЯТИЯ:
ДАФФОН, вечный неудачник.
"...чужеземцев, едва их повозка остановилась у коновязи, сразу привлекли внимание Даффона. Мало того, что лошади у них оказались запряжены совершенно нелепым для гхоттов способом, так ещё в глубине повозки Даффон заметил равнинного карлика Бол-О-Бола. С этим занудой у Даффона были давние счёты. Прошлым летом карлик не захотел поделиться с ним барышом за совместно сработанное дельце. Когда настало время расплачиваться, он взял и исчез. И вот теперь у Даффона появилась возможность расквитаться!
Даффон прислушался к звукам, доносившимся из дверей заведения, куда вошли чужестранцы, и осторожно приблизился к повозке. Лошади продолжали стоять, понуро опустив головы. На появление незнакомца они никак не отреагировали. Даффон остановился у переднего колеса и с опаской заглянул внутрь. Судя по испуганному вою карлика, Бол-О-Бол узнал своего обманутого компаньона. Даффон злорадно ощерился и полез к обидчику. Добраться до своей жертвы он не успел - на постоялом дворе началось светопреставление.