Колесо превращений. Книга 3: Где ты, реликтовый ухоноид?..
Шрифт:
ЗА ВУАЛЬЮ ЧУЖОГО ВОСПРИЯТИЯ:
БАЛЬ..., матрос "Морского удальца".
"...- Посмотри внимательно на крупного человека возле рыбной лавки.
– Старик в рваной хламиде монаха-пилигрима указал пальцем в сторону грязной улочки.
– Тот, с большим мешком на плече?
– переспросил молодой матрос.
– Да. А рядом с ним худышка в щёгольском наряде с длинной шпагой на боку.
– Я запомнил обоих, - уверенно заявил молодой матрос.
– Ты знаешь
– спросил старик.
– Нет, - покачал головой матрос.
– И тебе всё равно, кто они такие?
– Всё равно.
– Тогда у меня к тебе есть дельное предложение.
– Дельность предложения определяется количеством звонкой монеты в моём кошельке!
– осклабился молодой матрос.
– За звонкую монету можешь не волноваться, - вкрадчивым голосом пообещал старик.
– Сейчас ты возьмёшь это, - он распахнул полу и украдкой показал кожаный кошель, туго набитый золотыми монетами.
– А когда вернёшься обратно, получишь в два раза больше. С таким деньгами ты сам сможешь стать капитаном "Морского удальца"!
– Что я должен сделать, чтобы всё это стало моим?
– поспешно спросил молодой матрос.
– Те два человека, которых я тебе показывал, - они должны отправиться на корм рыбам!
– Когда?
– В любой момент после отплытия "Морского удальца" из гавани.
– Не имеет значения, как они умрут?
– Не имеет.
– Что ж, все любят вкусно поесть. А уж я смогу придумать, каким образом приятная трапеза за белоснежной скатертью сможет обернуться грубой парусиной вместо савана в открытом море!.."
...Милав торопливо отдёрнул руку, словно рукав куртки был не из простой кожи, а из расплавленного железа. Бальбад ничего не заметил, а от Калькониса торопливый жест кузнеца не ускользнул. Когда молодой кок, насвистывая весёлый мотив, отправился выполнять свои прямые обязанности, сэр Лионель вплотную придвинулся к Милаву.
– Что-то случилось?
– с участием поинтересовался он.
Кузнец колебался.
– Случилось, сэр Лионель. Помните Стозара-найдёныша?
– Разумеется!
– воскликнул Кальконис.
– Так вот, очевидное не всегда отражает истинное...
Кальконис ждал продолжения, но Милав уже углубился в лабиринт закутков, в которых жалобно стонала, кудахтала, хрюкала, блеяла, кукарекала разнообразная живность, будто предчувствуя свой скорый и неминуемый конец...
Плот соорудили менее чем за сутки. Странное сооружение, собранное из многочисленных бочек и палисандровых досок трюмных перегородок, заняло половину палубы. Милав с сомнением посмотрел на творение Цовинара, обронив стоящему рядом с ним Кальконису:
– Если шторм разобьёт корабль, неужели мы сможем спастись на таком нелепом плоту?
– Плот нам поможет лишь в том случае, если "Морской удалец" пойдёт ко дну недалеко от острова этой загадочной женщины - Олгой Лилар. Кстати, вы верите в то, что рассказал нам набожный
– Верю - не верю!
– несколько раздражённо воскликнул кузнец.
– Разве в этом дело? Хаммыц - единственная надежда спастись от надвигающегося шторма!
– Может, ещё раз поговорить с Цовинаром?
– предложил Кальконис.
– Волнение на море заметно усилилось.
– Едва ли старый моряк изменит своё отношение к острову. Думаю, мы должны рассчитывать только на себя.
– То есть: вы и я?
– Именно.
– А Бальбад?
– Бальбад?..
– Милав задумался.
– Бальбад толковый малый. Хотелось бы надеяться, что он на нашей стороне...
Кальконис обратил внимание на изменение голоса кузнеца при упоминании имени кока, и решил немедленно всё выяснить. Он уже открыл рот, чтобы задать Милаву парочку волнующих его вопросов, но в этот миг в люке появилась усатая физиономия старого плотника и бодрым голосом умирающего человека изрекла:
– В трюме ещё две течи!
Кальконис, не задавая вопросов, устремился вслед Цовинару. Думая, что Милав последовал за ним, сэр Лионель прислушался и понял: за ним никто не пошёл. Удивившись странному поведению кузнеца, Кальконис поспешил на зов плотника, подгоняемый шумом льющейся в трюм забортной воды.
Милав не последовал за Кальконисом потому, что в тот момент, когда всклокоченная шевелюра Цовинара появилась в люке, на ум кузнецу пришла одна спасительная мысль. В стремлении поскорее её проверить, Милав побежал в каюту капитана, где в отдельном сундучке лежали морские карты.
Карты у гхоттов были делом редким и весьма дорогим, поэтому хранились так же надёжно, как и корабельная казна. Милаву пришлось прибегнуть к помощи обломка секиры, чтобы вскрыть запертый на секретный замок увесистый сундучок. Внутри кузнец нашёл то, что искал - рулон разноцветных карт, аккуратно переложенных тончайшим пергаменом и завязанных широкой тесьмой.
Милав с трепетом прикоснулся к тесьме. По телу проскочила искра, погасшая в районе поясницы и не принесшая ничего, кроме разочарования. Осторожно развязав тесьму, кузнец развернул на столе карты, выбрал из них самую новую и аккуратно положил обе ладони на шероховатую поверхность. Новая искра родилась в затылке, скользнула по телу вниз, ошпарила ступни. Росомон набрал полную грудь воздуха перед тем, как окунуться в...
ЗА ВУАЛЬЮ ЧУЖОГО ВОСПРИЯТИЯ:
НИМВРОД, капитан "Морского удальца".
"...- Что за бред ты несёшь!
– взвился капитан от последних слов казначея.
– Ты предлагаешь весь товар оставить на острове Хаммыц? Да ты в своём уме?!
– Именно этой реакции я от вас и ожидал, - спокойным голосом произнёс Фаллах.
– Если даже вы, с вашим опытом неустрашимого флибустьера, так реагируете на моё предложение, то никому и в голову не придёт, что всё оружие мы оставили на острове собирательницы душ.