Колхозное строительство 6
Шрифт:
— Спросите его, Тамара Андреевна, чего надо «как Пеле»?
Спросила. И зависла. Посмотрела фотографию группы. Не отошла. Надо разруливать ситуацию.
— Тамара Андреевна! Сложности перевода?
— Кхм, нет, Пётр Миронович, сложности восприятия…
— Может, вместе?
— Он приехал признаваться в любви Сиомаре Анисии Ораме Леаль — певице из группы «Крылья Родины».
— Понимаю вас…
— Чего ему ответить? — быстрее Петра в себя пришла.
Негритянку Джанетту Анну Альмейду Боске взял в жены бледнолицый Высоцкий. А на беленькую, как сметана, Сиомару претендует чернокожий. Там в группе ещё есть из экзотики Керту Дирир. Не негритянка в чистом виде, эфиопы — они посветлее, и черты лица другие.
Ну да с Керту — меньшая проблема. Сильно не вешается на шею. Кошка дикая. «Воин» ведь имя переводится.
Проблема с Теофило.
— Что ему ответить? Ответьте, что Сиомара Леаль сейчас в Москве в консерватории учится, но скоро приедет.
— ?Сuando llegue? — в потолок смотрит. Считает мух? Так зима.
— Не надо переводить. Квандо? И так понятно. Когда? — тоже в потолок, — Через неделю.
Вынырнул из подсчётов.
— Пётр Миронович, он денег просит на поездку в Москву.
— Да я уже и сам понял. Скажите ему, Тамара Андреевна, что нужно тут подождать.
— Он говорит, что денег нет. Sin dinero.
— Ерунда какая. Стоп! Переведите ему, пожалуйста, что эту неделю он будет жить в общежитии команды «Кайрат» Алма-Ата, с ними тренироваться и питаться. А потом я ему денег дам. А как он без денег добрался? Футболист ведь — богатый, наверное. Хотя хрен знает, как там у них в Перу.
— В Москве украли.
Нужно позвонить Циневу. Это беспредел. У «почти Пеле» кошелёк стибрили. Позор на весь мир.
Тренер «Кайрата» был из того же списка, что и Теофило. Он был корейцем. Самое интересное, что до него тренером алма-атинской футбольной команды был немец Келлер, так его теперь законопатили в Киргизию — тренировать клуб «Алга» из Фрунзе. Не получалось у «Кайрата» стать чемпионом — решили поменять тренера. Звали корейского тренера по-корейски: Андрей Буирович Чен Ир Сон. Позвонил. Нашли. Привезли.
— Андрей Буирович, вон там, в приёмной, сидит товарищ из Перу. Вы его в общежитие устройте и на довольствие поставьте — у него деньги украли в Москве. И проверьте. Товарищ хвастает, что лучший футболист Южной Америки, — обманул, ничего такого Кубильяс не говорил. Но проверить-то надо! — Потом перезвоните. Сообщите ваше мнение.
Занимался другими неграми, когда позвонил Буирович.
— Пётр Миронович, а можно его оставить у нас?! Он половины команды стоит! Просто и вправду Пеле! А может, и лучше! Я такого ещё не видал!
— Я по дороге домой заеду с переводчицей. Поговорим. А вы-то с ним как общаетесь?
— Ну, он немного английский знает, я немного. Я ведь корейскую сборную несколько лет тренировал, а по-корейски я не умею. На английском наблатыкаться и мне, и игрокам оказалось быстрее. А больше-то, конечно, жестами.
— Накормили хоть?
— Он, оказывается, два дня не ел! Три порции срубал. Сейчас спит, прямо в раздевалке на лавке.
— Ладно, скоро буду.
Вот что любовь с человеком делает. Увидел клип в кино… И всё — кирдык. Туши свет. Поехал жениться. Бальзаминов! Сам бы не увидел — не поверил.
Событие тридцать седьмое
Российский фермер поехал по путёвке в Париж. Вернулся, раздал все подарки и рассказывает жене:
— Мань, Париж — это нечто. Аж вааще! Залазишь на Фефелеву башню, а вокруг — мать твою… Посмотришь налево — твою мать, Мань! Посмотришь направо — мать твою итить!.. Вверх посмотришь — мать твою за ногу… Ты что плачешь-то, Мань?
— Оссподи, красотишша-то кака!
Не первый был чернокожий за сегодня. Как обычно, рано утром позвонили домой. Ну, хоть не в четыре часа — в семь. Уже проснулся и зарядку делал. Звонил неугомонный Козьмецкий. Просил же у
На! Получай! Просил русских? Ну, напишем в новом паспорте — русский. Или — русская. Цвет лица? Это загар. Ладони-то вон белые. А вообще — в СССР просились негры. Нет! Негры — они в Африке. Просились, будем называть вещи своими именами, афроамериканцы. Много афроамериканцев. Целый колхоз. Это не преувеличение. Это факт! Дело было так. Доехал Георгий Георгиевич, хоть и с приключениями до Пенсильвании. Нашёл Билетникова-старшего. Чего не найти, если там целый городок палаточный образовался? Русские скучковались. Пережидают, когда успокоят «пантер». Пока не очень получается. Вроде разобьют банды в очередном штате, утихомирят. Постреляют, поразгоняют негров. Уедет национальная гвардия тушить пожар в другом штате — а тут опять полыхнёт.
По дороге, не очень и далеко от основного лагеря беженцев, другой лагерь. Негритянский. И боёв нет.
Билетников на вопрос, а чего тут «эти» делают, сморщился и речь задвинул. Типа — на фиг ему такая реклама не нужна.
— Да в чём дело?
— Это коммунисты.
— Как это?
— Слух-то по всем штатам прошёл, что здесь я живу — главный русский. А эти слова «русский» и «коммунист» сделали синонимами. Теперь я ещё и главный коммунист.
— А негры при чём?
— В Джорджии в прошлом году был создан негритянский колхоз-киббуц New Communities — выращивали там свиней, арахис, сахарный тростник, местный американский виноград мускадин, построили коптильню, сахарный заводик. Организатором этого дела был такой Чарльз Шеррод, политический активист, пропагандист ненасильственной борьбы за права черных. Последователь Мартина Лютера. В Джорджии, в Атланте, бои сильные шли — сейчас уже успокоились. Так вот: «Чёрные пантеры» потребовали от киббуца продовольствие. Те отказались давать даром. Ну, кого убили, кого изнасиловали — отобрали и ушли. А Шеррод тогда и решил в СССР подаваться. Вот ко мне позавчера пришли. Я и не знаю, что делать-то теперь с ними? Вёдра у них видел рядом с палатками. Виноград выкопали — ценный, говорят. С собой хотят в СССР везти. К ним сегодня ещё пополнение прибыло. Эдна Льюис, американская коммунистка, шеф-повар, популяризатор негритянской и южной кухни, писательница. Также имела ферму, выращивала фазанов. Жила и работала в Нью-Йорке — тоже разграбили. Свои же, негры. Вот с людьми из ресторана и с фермы тоже сюда подалась. Ума не приложу, как добираются-то в такую даль? Сегодня вот хотел министеру Тишкоффу звонить. Может, заберёт?
— А как их из Пенсильвании отправить в СССР?
— Ну, до Филадельфии недалеко. А там — на пароход. До Санкт-Петербурга.
— Колхоз, коммунистический? На юге США? Чего в жизни не бывает. Пошли звонить Тишкову. Он обрадуется.
— Да ты с ума сошёл! — Пётр прикинул толпу коммунистических негров, пробирающуюся из Ленинграда в Алма-Ату.
— Нельзя отказывать, Пётр Миронович. Это прецедент.
Глава 16
Событие тридцать восьмое
Два мужика в пивном баре:
— Я подарил своей на Новый год бриллиантовые серёжки, а она мне — опять этот долбаный одеколон!
— А ты хочешь бриллиантовые серёжки?
Всё пройдёт. Пройдёт и это.
Царь Соломон, ветхозаветный праведник, сын пророка Давида, имел около тысячи жён и наложниц, и дела любовные отвлекали его от государственных. Для избавления от страстей один старец посоветовал Соломону надеть кольцо с гравировкой из слов: «Все пройдёт».
Понятно, раз аксакал сказал — сделал. А чего, самому-то с напильником не стоять. Но сейчас есть бормашинки — а как у него на кольце это выцарапывали? Но ладно — взгрустнулось праведнику, очевидно, 997-я жена засопливила. Снял он кольцо с указующего перста и понёс через весь город под палящими лучами солнца ювелиру.