Колодец
Шрифт:
Ответ последовал отрицательный: конечно, с хлебом есть можно и потом, всю осень и зиму.
— Остуди только, не хватай как индюк! — предупредила Альвина. — Язык обожгешь… Если поварить еще, пока бурое станет, того вкуса нету, свекольным сиропом отдает.
— И по-моему как раз, — подув на ложку и немного попробовав варенья, согласилась Лаура.
— Тогда снимай, вот сюда, на лавку, да тряпки возьми! Стой, постелю газету. Или нет, лучше на пол. Как бы на ноги не опрокинулось. Марис, убери
Лаура сняла с огня кастрюлю, которая долго еще грозно фырчала, не в силах успокоиться. Лаура вспотела и раскраснелась.
— Где вышпаренные банки, мама?
— Тут они, в духовке. Только не ставь на холодный стол, когда лить будешь, лопнут.
На кухню зашла и Вия.
— Доброе утро! Милые вы мои, как здесь аппетитно пахнет! Но духота у вас кошмарная. Как вы только терпите?
Она достала в ящике чайную ложку, дружески потеснила боком Мариса: «Сократись-ка чуток!» — и подсела к нему на край табуретки.
— А мне дашь?
— Бери. — Марис был великодушен и подвинул к ней блюдце. — Вкусно?
— Ммм! Лопай смело, Марис! Нам обоим хватит. А нет, так еще попросим.
— Где ты была вчера? На вечере? — спросил мальчик.
— Ага, — кивнула Вия, облизывая ложку.
— И танцевала?
— Ага.
— Одна?
— Ты что, глупый? Ясное дело, нет. На вечерах танцуют парами.
— С Эгилом?
— С ним тоже.
— В обнимку? Так?
Марис обхватил ее за талию рукой, в которой еще была зажата ложка. С громким лаем и визгом между ними кинулся Тобик.
— Видишь, он… Тобик, хи-хи-хи, не любит… Когда мы с Зайгой так возьмемся, хи-хи, он всегда… подбежит и скулит как сумасшедший.
Альвина оглянулась.
— Сколько же сейчас на часах?
— Скоро двенадцать, — отозвалась Вия.
— И тебе не стыдно спать по сю пору?
Вия взглянула на мать с удивлением.
— Почему стыдно? Я ни у кого ничего не украла. Это во-первых. Во-вторых, сегодня воскресенье, в-третьих…
— Опять, наверно, заявилась ночью, где ж тебя, гулену, дождаться.
— Какое там ночью, уже светало! — откровенно призналась Вия и восторженно продолжала: — Был эстрадный оркестр из «Победы», так я вам скажу — это класс! Не хуже РЭО, честное слово. Познакомилась с мировым парнишкой. Шофер из Цесиса. Начальство возит. Приехал погостить в Малмейстары — Пупам родней доводится. Родня ли, не родня — мне что за дело. Занимается самбо. Черный как черт, белая битловка. А Эгил, ха-ха, прямо позеленел от ревности!
— Ну и… куда же ты катишься?
— А куда мне катиться, мама? — пожала плечами Вия. — Артистки из меня не получилось, а в остальном… — Хорошо выспавшаяся, веселая и довольная, она вовсе не желала ссориться.
Альвина хотела еще что-то сказать, но только
— Может быть, пойдем искупаемся? — налакомившись, предложила Вия. Все равно без хлеба и чая какая это еда, одно баловство, еще мутить будет. — Такой день хороший, а вы запряглись…
— Пойдем, Вия! — радостно вскрикнул Марис, уцепившись за ее рукав.
— Лаура!
— Не сманивай ее у меня! — заругалась Альвина. — Надо разлить по банкам, пока горячее.
Вия смотрела на склоненную спину золовки, на острые, выпирающие под платьем лопатки.
— Ну пойдем, Лаура! Вода в озере, наверно, как парное молоко, солнце печет…
Лаура бросила короткий взгляд в открытую дверь, словно удивляясь, что не заметила, хмурый сегодня день или погожий.
— Огурцы в полдень полить надо. Пожелтели вон, — добавила Альвина.
— Если этим чахлым огурцам не помог позавчерашний ливень, так поливка им все равно что мертвому припарки.
— И капусту тоже…
— Осенью в колхозе по пяти копеек купим.
— Уж если за капусту деньги выбрасывать…
— Всего пять копеек кило, мама!
— Тут пять, там пять, где-то еще пять — и рубля нету. Если бы мы сами не растили огурцы, капусту, картошку и поросенка…
— Свинья да капуста, худые ботинки… — сказала Вия, глядя на склоненную спину Лауры.
А Марис, торопя ее, нетерпеливо ныл и зудел, как комар:
— Вия, ну пойдем, Ви-и-ия!
— Где у нас пластмассовые крышки, мама? — рассеянно спросила Лаура.
— В столе, в ящике, — ответила Альвина.
— …смотришь — и отпуск прошел, лето прошло… и жизнь прошла, — продолжала Вия, хотя никто ее не слушал.
— Ви-и-ия, ну пошли! — не отставал Марис.
Она посидела молча, потом вошла к Зайге, и немного погодя они вышли на кухню вместе.
— Стена с той стороны прямо раскаленная. И как только ребенок терпел, как не задохнулся!
Зайга повела вокруг сияющим взглядом, радуясь, что наконец выбралась из заточения. За время болезни девочка совсем побледнела; длинноногая, в желтом платьице, она походила на тонкую восковую свечку.
— Зайга, ты хочешь? — Марис кивком показал на блюдце с остатками варенья.
Бросив на блюдце мимолетный взгляд, девочка отказалась.
— Ничего не ест! — удивился Марис. — Еще возьмет в один прекрасный день и окочурится.
Вия засмеялась.
— Что ты зубы скалишь! — с осуждением бросила Альвина. — А ты болтаешь не знаешь чего! Еще беду накличешь.
— Какую беду! — махнула рукой Вия. — Девчонка на ноги встала. (Зайга ей улыбнулась.) Пойдем на озеро?
— Да, тетя! — горячо откликнулась девочка.
— Смотри не простуди ее. Давно ли с постели встала.