Коломна
Шрифт:
– Ты что это делаешь? – с удивлением округлив единственное око, поинтересовался подошедший Наг.
– А, оклемался? – Ратибор с улыбкою обернулся. – Как себя чувствуешь?
– Твоими молитвами…
– Тогда помогай, не стой.
– Так что ты все-таки…
– Копаю могилу – не видишь?
Глазные щупальца шама вздыбились от безмерного удивления:
– Могилу?! Для кого?
– Для нее, – Рат кивнул на скелет. – Она попросила. Вон, в траве записка, читай. И давай, откидывай горстями землю.
Вскоре меж молодыми березками вздыбился свежий могильный холмик. Ратибор
– Кажется, еще осталось. Помянем, Наг.
Сделав глоток, юноша передал баклажку напарнику. Тот выпил и, чуть помолчав, спросил:
– Ты всегда всем помогаешь, да?
– А ты полагаешь, этого не стоит делать совсем? – прищурясь, вопросом на вопрос ответил Рат.
– Нет, я – иной случай, – Наг тут же поправился. – У нас с тобой взаимовыгодное сотрудничество, симбиоз. А это… Это ведь не человек – морок. Я слыхал про таких, но никогда не видел, а потому и не смог распознать. И даже не почувствовал Поле, хотя должен был бы… Эх! Скорее, скорее в Москву, там я восстановлю все… Все мои способности, все…
– Ты сказал – Поле? – перебил почему-то расстроившегося приятеля Ратибор.
– Да, Поле, – уныло повисшие щупальца шама встрепенулись вновь. – Видишь ли, Поля Смерти могут генерировать мороки, нежить. Ими становятся любые существа, погибшие в этом Поле, без разницы – когда: может, год, а может, и двадцать – и больше – лет назад. Поле просто вдыхает жизненную энергию в трупы и использует их, как ловушку для таких дурачков, как мы.
– Ладно, похоронили – и ладно, – хлебнув браги, мрачно промолвил Рат. – А девчонку жаль. И парня. Совсем еще дети… были.
Выбравшись на тропу, путники зашагали дальше, вернее, шагал Рат, шам же спокойно ехал у него на шее. Места вокруг тянулись Рату совершенно незнакомые, тропа сделалась шире, видно было, что ей часто пользуются, скорее всего, дикие звери, но, может, и люди… или мутанты, места неизвестные – кто уж тут разберет. Маркитанты, бывало, рассказывали всякое, но Ратибор отчего-то подозревал, что – врали.
– Через любое Поле можно пройти, – не забывая посматривать по сторонам, негромко рассказывал Наг. – Если иметь предмет, заряженный в этом Поле. Тогда Поле воспринимает человека как часть себя. А предмет можно разбить на части, раздать товарищам… если таковые имеются.
Предмет… Ратибор про себя хмыкнул. Золотая цепочка вовсе не жгла ему ни карман, ни совесть, и делить ее на части он вовсе не собирался – пусть себе лежит, пригодится.
Похоронив несчастную девочку, Рат с Нагом вновь поднялись на кручу, иного-то пути не имелось. Правда, на этот раз оба были куда осторожнее, знали: в ожидании добычи где-то притаилось черное Поле Смерти. И беглецы опасались не зря!
Едва путники отошли от кручи шагов на триста, как что-то внезапно вылетело на них из кустов. Какие-то серые существа, размером с хорошего пса. Длинноухие, с косящими желтыми глазами, они прыгали, словно кенгуру, о которых когда-то рассказывала Ратибору матушка.
Проворно сбросив шама, молодой человек резко отпрянул в сторону – острые клыки клацнули возле его горла… Сверкнуло лезвие. Одним движением молодой человек снес неведомому,
Особо рассматривать сейчас было некогда, зверюг оказалось не так уж мало – четверо, правда, одна уже была обезглавлена Ратибором, да и другая, схватившись за распоротое брюхо, завизжала, отползла в кусты… Третья тварь набросилась было на шама… Но тут же отскочила в сторону, заскулила… как и четвертая – видно, одноглазый, несмотря на свою побитую башку, все же как-то смог на них воздействовать, вот только…
Вот только слева, в ельнике, колыхнулась бесформенная тьма, поглотив обоих существ, ускользнувших от разящего тесака Ратибора. Проглотила и остановилась, переваривая добычу и не предпринимая никаких агрессивных действий. Рат словно бы слышал довольное урчанье и видел – точно видел! – что становилось с угодившими в смертельную ловушку тварями. Чернота хищного студня оказалась вовсе не такой непроницаемой, и юноша не смог удержаться от любопытства, несмотря на все стенания своего одноглазого спутника, призывавшего поскорее уйти прочь.
Спрашивается, а зачем воину бежать со всех ног, если что-то его заинтересовало? Тем более, непосредственной опасности уже не было. Черное (как и знакомое, красное) Поле оказалось вовсе не столь уж ловким, и на то, что сейчас происходило внутри него, Рат смотрел во все глаза.
Одна из тварей вдруг растянулась, быстро изменив форму, словно бы кто-то лепил фигурки из глины или тающего воска. Растянулась, потом резко сплющилась и, вытянув лапы, сдохла. Поле буквально за полминуты алчно высосало зверя. Пертурбации, происходящие со вторым существом, оказались еще интереснее. У твари вдруг отвалились клыки, морда несколько сплюснулась, да и само существо сделалось гораздо меньше в размерах, да так и продолжало съеживаться, пока не превратилось… в обычного серого зайца!
– Ах ты ж, черт длинноухий! – Ратибор восхищенно выругался. – Скажи кому – засмеют: зайцы в лесу напали.
– Идем уже, – выглядывая из-за елки, занудно напомнил Наг. – Время.
– Нет, ну видишь же… Ладно, давай, залезай.
Взгромоздившись юноше на шею, шам некоторое время осматривался, а затем вновь начал болтать, пространно отвечая на все расспросы Рата.
– Видишь ли, друг мой, насколько я знаю, черное Поле может изменять структуру биологических объектов, тела которых на какое-то – очень короткое – время становятся словно бы пласти… как мягкая глина становятся, и лепить из них можно все, что угодно. Бывает и иной случай – обратная мутация. Что мы и видели. Хищная тварюга мутировала обратно в мирного травоядного зайца! Поле его, верно, сожрало, точнее – высосало энергию, но, если бы мы этого зайца вовремя вытащили, могли б его и сами съесть. Если б, ха-ха, поймали бы!
– Так что же – он был бы жив? – несказанно удивился юноша.
Наг хохотнул:
– О чем и речь, друг мой. О чем и речь.
Рат еще о многом выспрашивал шама, правда, тот отвечал не очень охотно и как-то расплывчато. Да, мол, в здешних местах как-то бывал, случалось, вот и знаю немного дорогу, но кто тут нынче обитает – без понятия, за прошедшее время много чего могло измениться.
– Так мы что же, еще и заблудиться с тобой можем? – хохотнул Ратибор.
Одноглазый обиженно вскинул голову: