Колымские тетради

Шаламов Варлам Тихонович

Усиливающийся ливень

Усиливающийся ливень Не делает меня счастливым. Наоборот — Неразрешимейшая задача — Лишая мир истоков плача, Идти вперед.

1968

Быть может, и не глушь таежная [207]

Быть может, и не глушь таежная, А склад характера, призванье Зовет признания тревожные, Зовет незваные названья. Автобусное одиночество И ненамеренность дороги — Приметы для предмета зодчества, Для слов, разломанных на слоги. Служить на маяке механиком, Подмазывая

ось вселенной, Следя за тем, как люди в панике Ее смещают постепенно. Не труд машины вычислительной, Оборванный на полуфразе. А всех созвездий бег стремительный В еще Колумбовом экстазе. Природа славится ответами На все вопросы роковые — Любыми грозами, кометами, Увиденными впервые. Далекая от телепатии, Воспитанная разумно, Она лишь звездочета мантия, Плащ серебристо-лунный.

207

Написано в 1968 году в Москве. Формула психологии творчества.

1968

Все осветилось изнутри

Все осветилось изнутри. И теплой силой света Лесной оранжевой зари Все было здесь согрето. Внезапно загорелось дно Огромного оврага. И было солнце зажжено, Как зажжена бумага.

(1960-е)

В лесу листок не шелохнется [208]

208

Написано в Москве в 1969 году.

В лесу листок не шелохнется — Такая нынче тишина. Никак природа не очнется От обморока или сна. Ручей сегодня так бесшумен — Воды набрал он, что ли, вот, И сквозь кусты до первых гумен Он не струится, а течет. Обняв осиновую плаху И навалясь на огород, Одетый в красную рубаху, Стоит огромный небосвод.

1969

Я живу не по средствам [209]

Я живу не по средствам: Трачу много души. Все отцово наследство — На карандаши, На тетрадки, на споры, На дорогу в века, На высокие горы И пустыни песка.

1969

209

Написано в Москве в 1969 году.

Я одет так легко

Я одет так легко, Что добраться домой невозможно, Не обсохло еще молоко На губах, и душа моя слишком тревожна. Разве дождь — переждешь? Ведь на это не хватит терпенья, Разве кончится дождь — Это странное пенье, Пенье струй водяных, так похожих на струны, Эта тонкая, звонкая нить, Что умела соединить И концы и кануны?

1969

Как на выставке Матисса

Как на выставке Матисса, Я когда-нибудь умру. Кто-то сердце крепко стиснет, Окунет в огонь, в жару. Поразит меня, как лазер, Обжигающ и колюч, Оборвет на полуфразе Невидимка — смертный луч. Я присяду у порога, Острый отразив удар, Понемногу, понемногу Отобьюсь от смертных чар. И, уняв сердцебиенье, Обманув судьбу мою, Одолев оцепененье, Продолжать свой путь встаю.

1969

Как пишут хорошо: «Испещрено…»

Как пишут хорошо: «Испещрено…» «Вся в пятнах крови высохшая кожа». А

мне и это нынче все равно. Мне кажется — чем суше и чем строже, Тем молчаливей. Есть ли им предел, Ненужным действиям, спасительным отпискам, Венчающим любой земной удел, Придвинутый к судьбе так близко.

1969

Суеверен я иль нет — не знаю

Суеверен я иль нет — не знаю, Но рубаху белую свою Чистую на счастье надеваю, Как перед причастьем, как в бою. Асептическая осторожность — Древняя примета разных стран, Древняя заветная возможность Уцелеть после опасных ран.

(

1960-е)

Приглядись к губам поэта [210]

Приглядись к губам поэта, Угадай стихов размер И запомни: чудо это, Поучительный пример, — Где в прерывистом дыханье Зрению доступный ритм Подтверждает, что стихами Жизнь о жизни говорит.

1969

210

Написано в Москве в 1969 году. Попытка фиксировать один из этапов поэтического творчества в его наиболее постижимой части.

Дорога ползет, как червяк [211]

Дорога ползет, как червяк, Взбираясь на горы. Магнитный зовет железняк, Волнует приборы. На белый появится свет Лежащее где-то под спудом — Тебе даже имени нет — Подземное чудо.

1969

На небе бледно-васильковом

На небе бледно-васильковом, Как облачко, висит луна, И пруд морозом оцинкован И стужей высушен до дна. Здесь солнце держат в черном теле, И так оно истощено, Что даже светит еле-еле И не приходит под окно. Здесь — вместо детского смятенья И героической тщеты — Одушевленные растенья, Деревья, камни и цветы…

211

Написано в Москве в 1969 году.

(1960-е)

Волна о камни хлещет плетью

Волна о камни хлещет плетью И, отбегая внутрь, назад, На берег выстелется сетью, Закинет невод наугад, Стремясь от нового улова Доставить самой глубине Еще какое-нибудь слово, Неслыханное на дне.

(1960-е)

Как в фехтовании — удар

Как в фехтовании — удар И защитительная маска, — Остужен вдохновенья пар, Коварна ранняя огласка. Как в фехтовании — порыв К ненайденному совершенству, — Всех чувств благословенный взрыв, Разрядки нервное блаженство.

(1960-е)

Ведь в этом беспокойном лете

Ведь в этом беспокойном лете Естественности нет. Хотел бы верить я примете, Но — нет примет. Союз с бессмертием непрочен, Роль нелегка. Рука дрожит и шаг неточен, Дрожит рука.

(1960-е)

Вечерний холодок

Вечерний холодок, Грачей ленивый ропот — Стихающий поток Дневных забот и хлопот. Я вижу, как во сне, Бесшумное движенье, На каменной стене Влюбленных отраженье. Невеста и жених, Они идут как дети, Как будто кроме них Нет ничего на свете.

(1960-

е

)