Колючее счастье

Чёрная Юлия

И понеслось как по накатанной. Сигареты, алкоголь, плохая компания. Прогулы уроков, гулянки допоздна, скандалы с родителями. Поведение, от которого была в шоке прежде всего она сама, не то, что окружающие. Макс… Макс Кедров, пресловутый Бедный Йорик, вдруг стал для неё идеей фикс. Как будто связь с ним могла что-то изменить, как-то повлиять на произошедшее. Как будто Женя могла отомстить сводному братцу тем, что всё-таки заполучит его лучшего школьного друга. Глупо…

Ничего у них с Максимом не вышло. Ничего, кроме разочарования и отвращения к самой себе, Евгения не испытала.

Отомстила, да. Только кому? Серому, который к тому времени

уже был далеко? Маринке, которая вдруг стала прятать полные слёз глаза и пыталась скрыть ненависть во взгляде? Или самой себе, подписавшись в собственной глупости?

С Максом они были месяц. Если их отношения вообще можно было назвать отношениями. Скорее — недоразумением. Первым недоразумением в череде подобных. Резко изменившаяся, ставшая после отъезда сводного брата более уверенной и смелой в своих действиях Женька естественным образом привлекла молодого человека с играющими гормонами. Но ничего, кроме разочарования от их связи, в итоге сама Женя не испытала.

Были и другие. Нет, далеко не со всеми дело заходило дальше чисто платонических отношений, даже наоборот — уже с Максом поняв, что ощущения от близости с ним совсем не те, что заставил её почувствовать Слава, Женька не стала повторять прецедент. Буря, бушующая у неё внутри, постепенно утихла. Окончив школу, она поступила в институт, опомнилась, успокоилась. Со временем стала весьма переборчива, закрылась, перестала подпускать мужчин слишком близко, всегда сохраняла дистанцию. А ведь находились и такие, что настроены были весьма серьёзно… И она пыталась отвечать взаимностью. Но не могла заставить себя почувствовать то, чего на самом деле не чувствовала. А расплачиваться банальной благодарностью за искренний интерес не хотела. Ведь такие отношения были заранее обречены на провал.

— Не знаю, что там за невеста у Серого, — продолжала тем временем Маринка, — но ты будешь круглой дурой, если упустишь такого мужика, — внезапно выдала она. — Вот я, допустим, всегда знала, что Святослав не такой, как другие. Да что там, оба вы не такие… — Марина покрутила рукой в воздухе, не находя подходящего определения, — не знаю… словно из другого измерения… И не смейся! Не могу толком объяснить — почему, но я действительно всегда была уверена, что Серый даже не посмотрит в мою сторону. Несмотря на то, что он тогда, в школе — теперь-то я могу об этом сказать прямо! — был мне весьма симпатичен. И дело даже не в том, что я пыталась корчить из себя неформалку, подражая своей прибабахнутой сестре… Просто мы разные. Мы не на одной волне… Вот Макс — другое дело! Создание более приземлённое. Простое и понятное. Посмотри на него — уже и щёки наел, и трудовую мозоль отрастил. И ведь не скажешь, что когда-то первым красавчиком школы был! Но, веришь, мне другого и не надо… Заботливый, внимательный, работает, деньги домой приносит, меня любит, детей обожает, третьего вон просит… Третью! Девчонку хочет, — Марина как-то обречённо усмехнулась, видимо, смирившись с таким желанием своего мужа. — А Серый… — продолжила она, — теперь посмотри на него! Посмотри. Внимательно. Что ты видишь?

— Марин…

— А видишь ты, — не дала она Женьке и слова вставить, — офигенного мужика. Который с годами не киснет, а, как хорошее вино, становится только лучше. Умный, успешный, привлекательный, и, самое главное, свободный… Ядрёная смесь! Не мужик — конфетка! И не возражай, — жестом остановила она почти сорвавшуюся с губ подруги реплику. — Жены и троих детей не имеется? Нет? Значит, свободный. А невесту

можно и подвинуть, это тебе не законная супруга. И ко всему прочему, я вижу, как он на тебя смотрит. Да-да, пока ты сама этого не замечаешь. Или замечаешь? — она лукаво ухмыльнулась. — И твои взгляды тоже вижу. И не отрицай даже, тебе дай волю, ты бы съела сейчас эту конфету и не подавилась! Одного не пойму — чего вы оба столько лет хернёй страдаете? — весьма эмоционально закончила подруга свой монолог.

— Всё сложно, Марин, — тихо, почти шёпотом произнесла Женя. — Я и сама уже ничего не понимаю… Не знаю, смогу ли снова довериться, ведь если человек один раз предал, поступил до такой степени гадко… что его остановит сделать это опять? Я не хочу проверять… Да и он, судя по всему, со свадьбой своей настроен серьёзно. Хотя я и не понимаю причин, — она вздохнула, пряча глаза. — Ты даже не представляешь, насколько всё сложно.

— Да уж. Видимо, и впрямь сложно… Раз за столько лет не разобрались.

— Да мы и не разбирались. Виделись-то всего пару раз за это время, да и то — привет-пока, вот и все встречи. Сейчас вот впервые за всё время действительно общаемся.

— Значит, пора разобраться. И, возможно, дать шанс. Хотя бы один.

— Легко рассуждать…

— Ладно, извини, — вдруг осеклась Марина. — Увлеклась. Не в своё дело лезу.

— Да брось, — успокоила её Женя. — С кем, как ни с тобой, обо всём этом поговорить? Надоело столько времени в себе держать, сил никаких нет…

— А чего ж столько лет не объявлялась? Отмалчивалась? — немного осуждающе покачала головой в ответ подруга.

— Думала, что ты обижаешься… злишься…

— Злилась, да. Ровно до того момента, как Тёмка родился. А там не до злости как-то стало, — Маринка, снова улыбаясь, встала с места, намереваясь убрать со стола. — А со вторым — тем более. Так что забудь и не парься. Всё давным-давно в прошлом.

— Спасибо, Мариш! — Женька порывисто обняла подругу, как раз подошедшую, чтобы забрать пустую посуду.

— Да ладно тебе! — смутилась та. — Брось, а то разревусь сейчас… — и уже совсем тихо на ухо добавила: — И помни, что я тебе сказала! Не будь дурой, дай вам двоим шанс. Не упусти возможность, пока она ещё есть! Ещё поблагодаришь потом.

37

37

— Давно я такой зимы не припомню! — Святослав остановился и с наслаждением вдохнул вкусный морозный воздух.

Незаметно для себя самих, они засиделись у Кедровых допоздна. Вечер выдался замечательный! Когда Марина уложила спать мальчишек и дом наконец-то погрузился в спокойствие и тишину, они вчетвером ещё долго сидели за общим столом, болтали, травили байки. Под символическую выпивку и лёгкую закуску нескончаемой рекой текли разговоры — старые друзья вспоминали общее детство, школу, смеялись, припомнив несколько забавных случаев, перемыли косточки учителям, бывшим одноклассникам, просто общим знакомым…

Женька и Слава засобирались домой, когда стрелка часов давно перевалила за полночь, и сейчас прогулочным шагом шли по погруженной в зимнюю тишину улице. Сугробы по краям дороги искрились в жёлтом свете уличных фонарей, тени от деревьев образовывали на них причудливые кружевные узоры, а с веток то и дело срывались и с тихим шелестом падали целые горсти снега.

— В прошлом году вообще снега не было… — вспомнила Женя. — Хотя у тебя на побережье, наверное, это норма, нежели отклонение.