Колючее счастье
Шрифт:
— Жендос, — краешком губ улыбнулся Святослав.
— Ты когда-нибудь перестанешь меня так называть?
— А ты действительно этого хочешь?
Женя вдруг засомневалась. А действительно — хочет ли она этого? Но Слава не дал ей задуматься над этим вопросом. Когда он притянул её к себе для так необходимого им обоим, дарящего долгожданные ощущения покоя и наполненности поцелуя, думать уже ни о чём не хотелось.
— Я не буду тебе многого обещать. Хватит с меня невыполненных обещаний, — оторвался он от губ Женьки.
— Например?
— Я не смогу не называть тебя Жендосом.
— Но?
— Но буду стараться. Если это для тебя важно.
— Нет. Это —
— А что важно?
— Не ври мне больше, Серебряков. Если вдруг я невольно стану преградой для достижения каких-то твоих целей… Просто скажи об этом, не надо никаких представлений.
— Женька-а-а… — он порывисто притянул её к себе. — Ты никогда не была преградой, никогда… Я струсил, признаю, поступил как самый последний урод, пусть и под гнётом обстоятельств. Не буду говорить, что у меня не было выбора, хотя твой отец действительно мне его не дал. Просто тогда, тем летом, я реально думал, что так будет лучше. Я был молод и глуп. Я метался в поисках решения. Я испугался. Не только за себя, скорее даже — не столько за себя… И на выпускном всё получилось как-то само собой. Мне вдруг показалось, что обрубить всё раз и навсегда — это выход. Что это лучше, чем оставлять надежды, которым не суждено сбыться. А когда я опомнился, когда понял, как мерзко поступил, как сильно накосячил, уже было слишком поздно. Всё покатилось под откос, полетело в тартарары… И никакие цели всего этого не стоили, поверь… Ты хочешь, чтобы я был с тобой честен, — Святослав чуть отстранился, чтобы посмотреть ей в глаза. — Хорошо. Я честно тебе говорю, что не знаю, что делать дальше. Я запутался. Я не могу сейчас пообещать тебе многого… Я не зову тебя под венец, я не представляю себя в роли отца семейства, такого, как у Кедровых. Я не готов, извини. Пока не готов. Я просто хочу, чтобы ты была рядом. Я хочу узнать тебя новую ближе, хочу знать, чем ты живёшь и дышишь, мне это на самом деле интересно. Я хочу засыпать и просыпаться с тобой. Я хочу показать тебе мир — ты даже представить не можешь, сколько мест действительно стоит того, чтобы их посетить! Давай побываем там вместе! Давай попробуем, Жень. И возможно, когда-то, через год, через два, через десять, ты снова сможешь доверять мне. Я сделаю всё, чтобы смогла…
— Мы живём в разных городах… Тоже будем играть в любовь на расстоянии? — вернула она Святославу его же слова.
— Тебя что-то держит здесь? Что-то по-настоящему важное? Ты можешь переехать ко мне, у меня просторная квартира, тебе понравится, я уверен. Особенно вид из окна… Да к чёрту вид! Я действительно хочу, чтобы ты просто была рядом. Мы и так потеряли слишком много времени…
— У меня здесь работа. Ипотека…
— Ну если ипотека! Это, конечно, весомый аргумент… — внезапно скорчил серьёзную гримасу Святослав.
— Дурак, — Женька легонько толкнула его в плечо.
— А хочешь я к тебе перееду? — вдруг предложил он. — Нет, я всерьёз. Мне ведь ещё перед Толиком ответ держать… — он громко выдохнул, вороша пятернёй волосы на затылке. — Как подумаю, и возвращаться не хочется… Прям вижу, как он точит свой крюк.
— Какой крюк? — удивлённо нахмурилась Женя.
— На который подвесит меня за яйца… — хмыкнул он. — Поверь моему опыту, заводить интрижку с младшей сестрой босса — это вторая из самых больших глупостей, которые я совершил в этой жизни.
Что Слава подразумевал под первой, Евгения, конечно же, догадывалась.
— Чёрт. Всё действительно сложно, — только и ответила она, понимая, что он шутит и, скорее всего, не оставит свой бизнес, несмотря на трудности, которые ждут его с партнёром.
— Нет, Жендос. Сложно было вчера.
— По тебе и не скажешь.
— Всё так плохо, да?
Женя красноречивым взглядом окинула Святослава. Небритый, с запёкшейся ранкой на брови и припухшим кровоподтёком под ней, усталыми глазами с сеткой красных сосудов, и в одежде, измятой, пропахшей табаком и алкоголем.
— Ну-у… Выглядишь на троечку по десятибалльной шкале. И пахнешь тоже. Думаю, душ прибавит пару баллов, а сон и вовсе вернёт человеческий облик.
— А ещё я есть хочу, — жалобно посмотрел на неё Слава.
— Извини, но с этим проблемы, — развела Женя руками, — у меня тут мышь повесилась. Могу заказать что-нибудь. Китайской еды? Или пиццы?
— Пиццу было бы здорово.
— Душ там, — Женька кивком указала на дверь. — Только не вздумай снова надевать на себя это, — она выразительно оглядела его одежду. — Закину в стиралку, к утру высохнет.
— Я без вещей.
— Только не говори, что ты меня стесняешься, — хохотнула Женька. — Как-нибудь потерплю твою голую задницу.
— Издеваешься?
— Конечно! — не стала она разубеждать Святослава. — Иди-иди. Так уж и быть, найду, во что тебя облачить.
43
43
— Ты не находишь, что это слишком изощрённое наказание? Конечно, я виноват, но не настолько же! — Святослав снова критически оглядел себя.
Женька только рассмеялась в ответ — он действительно выглядел довольно нелепо в вещах Вадима, выкинуть которые у неё за эти полгода так и не дошли руки. Домашние трикотажные штаны были явно коротки Славе, который был выше Вадика почти на голову. А футболка… она просто была дурацкой, на ком бы ни была надета!
— Только не говори, что этот коротышка с дурным вкусом и высоким самомнением, — намекал он на надпись «Царь» на футболке, — может объявиться на пороге твоей квартиры, и мне придётся прятаться в шкаф.
— Светик, смирись. У меня тоже есть бывшие. Ключевое слово — быв-ши-е. Как только высохнет твоя одежда, можем вместе устроить ритуальный акт сожжения этих тряпок. Иди сюда, — Женя, распотрошив аптечку, собиралась обработать его рассечённую бровь, которая после душа снова стала сочиться кровью.
Святослав сел на высокий табурет и с каким-то невероятным кайфом наблюдал за сосредоточенно-нахмуренным лицом Женьки, которая, промыв ранку антисептиком, аккуратно заклеивала её тонкой полоской пластыря.
— Лучше бы врачу показать. Как бы шрам не остался…
— Брось. Пустяки.
— Ну да, конечно. Шрамы украшают мужчину.
Закончив, она перевела взгляд с брови Святослава на его глаза. Застыла.
— Колючка…
Женька… его Женька была так близко! Стояла, для удобства устроившись между его ног, внимательно смотрела чуть сверху… Никак не верилось, что это правда, что всё на самом деле… Руки Славы обхватили талию девушки, притянули ближе, забрались под футболку…
— Кто-то есть хотел… — судорожно выдыхая, вспомнила Женька. — Там пиццу принесли.
— К чёрту пиццу! — его губы уже блуждали по её бархатистой коже, а руки рвались стянуть кусок ткани, мешающий как никогда. — Я так скучал. Я просто безумно скучал, Жендос!
И откуда только взялись силы?
Святослав, не отрываясь от гибкого тела, подхватил лёгкую как пушинку Женьку — хватит с них вертикальных игр, сегодня всё должно быть иначе, без спешки, без горячки, без надрыва! Он донёс её до кровати, аккуратно положил, опускаясь сверху, накрывая её губы своими. Решительно, требовательно, но нежно.