КОМ 4

Войлошников Владимир

Кой-кого из кадетов, кто показывал отличные успехи, я уж усаживал на «Клопиков» (благо они прибыли следом за тележками). Я, как заправский куркуль, не отказывался ни от чего и подумывал о приближающемся времени, когда можно будет и на большие машины пробовать садиться. Вероятнее всего, занятие это будет съедать сразу несколько часов — это ж надо ещё до гарнизонного парка добраться, да пока там, да обратно… Придётся, верно, субботу под это дело выделять, чтоб мальчишки могли на разных машинах испробовать, хоть по разочку. Не растерялись чтоб, когда до

военных действий дело дойдёт.

Этими идеями я проклевал-таки плешь университетскому ректорату, и вечерами нам согласились отдать под тяжёлые технические тренировки университетский полигон. Поручик Сергеев, с которым мы на фоне преодоления общих трудностей весьма дружески начали общаться, по моей просьбе также бомбардировал вышестоящих офицеров рапортами с просьбами о скорейших поставках крупной учебной техники. И чудо свершилось! Начальство из вечно препирающихся ведомств смогло меж собой договориться.

Именно поэтому я приехал сюда сегодня — подобрать пару образцов техники, наиболее подходящих для тренировок. Пока велели губу не раскатывать, всего два. Но два — это ведь уже два! На фоне прежнего нуля весьма неплохо! «Саранча» пока не в счёт, с неё то одно студентики свинтят, то другое…

С этими мыслями я шёл по ангару, задумчиво скользя взглядом по шагоходам, стоящим в своих нишах. Оно, конечно, у Новосибирского гарнизона парк был впечатляющий. Это тебе даже не парк РЭКсов в Сирии. Там-то больше стандартные машины были. Ну и я с «Саранчой», как синица среди ласточек. А тут выбор — мама дорогая… По одному шагоходу из всей линейки выпускавшихся в Российской империи, да и трофейных тож полно. Со всей страны изучать едут. Ну а как? Ежели ты свою и вражескую технику знать не будешь, какой из тебя вояка?

— О! Вот он!

Дашка? Я натуральным образом удивился. Чего она тут забыла? А княгиня Багратион-Уральская с непонятным мне выражением лица рванула по проходу между машинами в мою сторону. Я слегка поклонился:

— Каким ветром принесло, вашсиятельство?

— Не хами-ка мне, Илюша!

— Что вы-что вы! Даже в мыслях не было!

Дашка фыркнула.

— Ты вот лучше скажи: ты знаешь, что твоя Серафима каждый день с фон Ярроу на шагоходе катается?

Ух ты! В интересную какую сторону заворачивает разговор. Я чутка склонил голову, прикидываясь пеньком берёзовым, бровки картинно поднял:

— Да ты что?

— А знаешь, что университетский мастер-кузнец с ней по три часа два раза в неделю приватные уроки ведёт?

— Неужто приватные?

— Да! — она притопнула туфелькой. — А наставник по панкратиону с телохранительницами Машки личные занятия ведёт, знаешь?

— Ну.

— Баранки гну! И твою в закрытую группу заниматься взял, хоть никого не берёт!

В дальнем углу хлопнули двери, послышался негромкий разговор техников. О! По мою, похоже, душу. Значит, хватит комедию ломать, меня, вообще-то, дела ждут.

— Дашка? Ты что — давно по попе не получала? Я Серго попрошу всыпать! Ты чего это мне тут

плешь колупаешь? Ежели есть, что сказать — говори, а не вопросики каверзные лепи! Сама подумай: куда тебя несёт, а? «Приватные уроки»! А стальное колечко на пальчике заметила? Или тебя только брильянты интересуют? Знаешь, что это? Личный знак признания мастерства работы с раскалённым металлом!

Дашка раскрыла рот, но я не дал ей вклиниться:

— Нет, теперь ты слушай! А костяшки её сбитые да синяки видела? Она после твоей свадьбы прям помешалась на умении Аркашку защитить. А с тех пор как вы, три умные девицы, понарассказали ей страшных подробностей про «Аиду», не только боевой магии, ещё и просто драться учится… А ты мне вопросики мозговыносящие задаёшь! Хагена ещё приплела! Я что, жену должен на неизвестную мне машину с чужим пилотом садить? Ты в своём уме вообще?

Она поджала губы и похлопала длинными ресницами:

— И что? Совсем не ревнуешь?

— А ты где-то тут повод для ревности видишь?

Дарья задумчиво посмотрела на трофейного англского «Ангела», у которого мы встретились.

— Счастливая она у тебя…

И, резко развернувшись, упылила, звонко впечатывая каблуки в металлические листы пола. Чего приходила? Нерв мне вынуть?

Вечером я спросил Серафиму:

— Послушай-ка, супруга моя дорогая, у тебя в последние дни с Дарьей обид каких-нибудь не выходило?

— Да нет, — Сима присела рядом со мной на диван и обняла мою руку, прижавшись щекой. — А что такое?

— Да явилась сегодня на базу, странная какая-то. Вопросы задавала бестолковые.

— Про меня? — угадала Сима. — Что я хожу, где хочу, с кем хочу разговариваю? — она фыркнула.

— Навроде того.

— Ой, у нас с девчонками сегодня спор вышел.

— М-гм?

— Вот Дашка и упёрлась: если не ревнует — значит и не любит.

— А Серго её, получается, ревнует?

— О-о-о, там, если этой меркой судить, любовь какая-то запредельная.

То-то Дашка Серафиме позавидовала.

В дверь тихонько стукнулись.

— Да?

Заглянула няня:

— Аркаша уснул, я его в детской уложила.

— Так иди отдыхай тоже, Малаша, — Серафима дождалась, пока дверь за няней закроется и прижалась ко мне теснее: — Дорогой супруг, а как вы относитесь к идее лечь спать пораньше?

— Очень положительно отношусь.

— Тогда я в душ первая!

— А, может, вместе?

— М-м-м, какой шикарный план!

Я обнял жену и притянул поближе, целуя.

Скрипнула дверь, и мы мгновенно сели прямо, как два суслика. Вошёл Хаген, глянул на нас и сразу всё понял:

— Извините…

— Ничего страшного, — чопорно сказала Серафима, — вы не помешали.

Встала — чисто королевишна и глазки этак в пол:

— Жду вас в нашей комнате, Илья Алексеевич, — и выплыла павой! Только я и успел сказать:

— Одну минуту, Серафима Александровна!

Хаген стоял — сама невозмутимость:

— Ещё раз прошу прощения, что помешал, фрайгерр Коршунов.