Ком 6
Шрифт:
— Вскоре, как мы приехали, забрёл молодой, — вспомнила маман. — Лиза ещё маленькая была. К губернатору залез на задний двор и из бачка с отходами повытаскал все арбузные корки, а потом полбака бражки на летней кухне выхлебал да уснул.
— И куда его? Пристрелили? — Кате было явно жалко молодого и глупого мишку.
Маман усмехнулась:
— Так же дочки губернаторские пожалели. Не убивайте, дескать, такой он славный. Пришлось папаше вольер ему организовывать. Так с него наш зоопарк-то и начался. Сперва небольшой зверинец, а уж в
— Да не расстраивайся, Фридрих! — Афоня слегка хлопнул немца по плечу. — На севере как начнём рудник разрабатывать — вот там медведей будет сколько хочешь! Дикий край. Насмотришься ещё.
ЭТО ЧЕЙ ЕЩЁ ТАКОЙ ГОЛОС???
В общем, разошлись мы по спальням, посмеиваясь. А назавтра в обед мне уже предстояло лететь обратно — оказия подвернулась в виде проходящего на восток Афониного «Бычка» — грех не воспользоваться! Тут мне не простую каюту предложили, а хозяйскую, с отдельным кабинетиком и даже с душевой комнаткой. Да и питание на борту было приличное, не сухой паёк. Библиотечка небольшая, опять же. В общем, долетел я со всем возможным комфортом.
Явился в расположение, а вокруг наших палаток опять крик стоит, Иван аж вокруг стола бегает, да и остальные такие сердитые все, подкрикивают.
— И что тут у вас? — сходу спросил я. — Что за шум, а драки нет? Опять лиса чего учудила?
— А что, чуть что — как сразу лиса? — возмутилась Айко. — Бедную кицунэ все обидеть норовят!
— Да при чём тут лиса! — сердито отмахнулся Иван. — Тут вон что! Нет, ты глянь! Ты глянь! — затряс он передо мной какой-то листовкой.
— Да погоди, не метлеси! Не вижу ж ничего! — Я отодвинул от лица его руку и рассмотрел название: «РУССКИЙ ГОЛОС ЛИБЕРАЛА». И ниже: «Рупор прогрессивной общественности». — О как! Ни больше ни меньше! Прям рупор? Прогрессивной? Вы где такое взяли?
— С японского дирижабля раскидывали, мерзавцы, — хмуро начал Петя. — Орган печати либеральной русской диаспоры за рубежом.
— Оторвал бы я им этот орган! — гневно хлопнул по столу Багратион. — Ты посмотри, посмотри, дорогой, что они про нашу армию пишут! Это же чистое оскорбление всем нам!
Я посмотрел.
Эк у них вывернуто всё выходило! Получалось, что все вокруг хорошие, одна Российская империя — оплот зла и душитель свободы! И, главное, все остальные могут воевать за интересующие их территории и ресурсы — и только мы — нет! Мы должны были немедленно раскаяться, отдать японцам с корейцами всё, что они хотят забрать, выплатить им сверх того репарации и незамедлительно убраться восвояси, оголив границу.
— А обрыбиться эти писаки не хотят?!
Честное слово, стоял бы такой либерал сейчас против меня, я б ему физиономию начистил, мало бы не показалось!
Витгенштейн отчётливо скрипнул зубами:
— Я в ярости, господа. С какого перепуга эти люди взяли на себя право быть истинным камертоном общества? Они кто
Он тоже вскочил, пронёсся туда-сюда по площадке и вдруг окинул нас совершенно диким горящим взглядом:
— Я знаю! Мы — тоже русские! И у нас есть свой голос! Господа, попрошу никого не расходиться, я скоро вернусь!
13. В ОХРАНЕНИИ И ТО ПРОЩЕ
ИЗ ПОДРУЧНЫХ МАТЕРИАЛОВ
Чего я от Петра не ожидал — так это целой пачки агитационных листков, которые он притащил на нашу стоянку.
— А казалось бы, у нас достаточно туалетной бумаги… — задумчиво протянул Багратион.
— Хо-хо! — не поддался на эту подначку Пётр. — То ли ещё будет! Ты видишь, что господа либералы откуда-то изыскали достаточно средств, чтобы выпустить свою писанину на мелованной бумаге?
— Ну?
— Баранки гну, мой дорогой друг! С обратной стороны она — самая обычная, шершавенькая, вполне годится для работы на ней теми нехитрыми средствами, что смогли собрать для меня в палатке нашего уважаемого атамана. Единственное, — Петя оглянулся, — мне понадобится помощь нашей славной лисички.
— Славной?! — спросили Серго с Иваном хором.
— Моя? — недоверчиво уточнила Айко.
— Твоя-твоя! — Петя был полон энтузиазма. — Иди сюда, голубушка! Мне понадобятся твои особенные умения. Эти листы нужно склеить вот так и вот так, всего девять штук.
Лиса таращила свои глазёнки, и Петя спросил:
— Что? Смогла же ты склеить между собой походные миски? Там целая стопка была, между прочим. Еле разодрали!
Так-так, миски, значит, склеиваем, пока меня нет…
Айко стрельнула в мою сторону быстрым взглядом и сказала:
— Хорошо, давай я попробую.
— Сзади гадость останется, — с неприязнью сказал Серго.
Петя поджал губы, раздумывая…
— А сзади мы второй слой налепим! — предложил Иван. — Чего их жалеть? Вон, целая пачка!
Так и сделали. В итоге бумажная заготовка получилась достаточно жёсткая, почти как картон, зато белая со всех сторон.
— И что это будет? — Айко покрутила в руках большой белый квадрат.
— Наша собственная газета! — торжествующе заявил Петя. — А назовём как-нибудь…
— «Вести с полей», — предложил Иван.
— Как-то по-сельскохозяйственному, — не оценил Серго. — Может, хотя бы «Вести с боевых полей»?
— Длинновато, — не оценил Петя.
— Тогда «Казачьи новости», — выдвинул идею я.
— Слишком спокойно, — Витгенштейн притопывал ногой. — О! Назовём «Русская молния», а?! И значок молнии около каждой заметки.
— Где ты столько заметок возьмёшь? — скептически усомнился в удаче затеи Иван, и тут к нашему столу, немного стесняясь, подошёл мехвод соседнего «Святогора»: