Комедианты
Шрифт:
– Не совсем. Тамбур – это нечто другое… В крайнем случае, не делай резких движений.
– Как у Стругацких.
– Это серьёзно. Если что… В общем, делай то, что от тебя хотят.
– И никто не пострадает.
– Не пострадаешь ты. И перестань. Это серьёзно.
– Я понимаю. Дурацкая привычка паясничать, когда страшно.
– Это хорошо, что тебе страшно.
– Ты не один? – Лариска зло посмотрела на Моргану.
Дверь была открыта.
– Привет. Это…
– Я знаю. Это она убила
– Я делала то, что должна.
– И это тебя прощает?
– Я не извиняюсь. Так было надо. Он, кстати, это понимал, иначе…
– Иначе вы бы убили меня.
– Не только.
– Спасибо за откровенность.
– Нас никто не спрашивает в этой игре. Это правила.
– Чего ты хочешь?
– Она зашла предупредить, – вмешался я в их диалог.
– С чего это ты такая добренькая?
– Я не добренькая и не злая. В прошлый раз Карл поставил на силу и провалился. Я играю с открытыми картами.
– Какое благородство.
– Мне совершенно плевать на так называемую мораль. Мне плевать, хорошо или плохо то, что я делаю. Это не моё дело. Моё дело сделать всё правильно, иначе…
– Иначе ты автоматически превращаешься в подопытного кролика?
– Он просто ликвидирует помехи.
– Как в фильмах про мафию. Ничего личного, – вставил я.
– Хорошо, что до тебя это дошло, – ответила мне Моргана.
– Свари ещё кофе, – попросил я её, чтобы хоть как-то сменить тему.
– Ты не выставишь её за дверь? – зло спросила Лариска.
– Хочешь, чтобы опять к тебе пришли те, другие? – спросил её я.
– Ну и пошёл ты нахуй!
Она бросилась к двери.
– Стой! – я схватил её за руку.
– Отпусти!
Она оттолкнула меня и выбежала за дверь.
– Лариска! Мага!
Я побежал за ней, но она успела поймать машину…
– Стой! – Моргана крепко держала меня за руку.
– А не пошла бы ты!
– Заткнись, дурак. – Она ударила меня по лицу. – Он убирает препятствия, или ты ещё не понял?
Он убирает препятствия, и Лариска только что…
– Если с ней что-то случится, я покончу с собой. Ты поняла?
– Тогда позволь ей уйти.
– Ты что?!
– Спокойно, сынок…
Отец абсолютно не замечал, что он с большим трудом вписался в поворот, и ещё бы чуть-чуть…
– Ты что, не видишь?
– Ничего. Правда, я слегка пьян…
После этих слов машина выскочила с дороги и, как в компьютерных гонках, какое-то время шла по полю, не сбавляя скорости. А скорость была…
– Осторожно!
Мы промчались буквально в сантиметре от столба.
– Всё хорошо, сынок, всё нормально.
– Что нормально? Ты совсем охренел?
– Тихо мне, говнюк!
– Останови!
Дорога тем временем становилась опасной. Слева начинался
– Останови! – вновь крикнул я, но он меня словно не слышал.
Тогда я открыл дверь и выпрыгнул из машины. Меня несколько раз крутануло по асфальту, который оказался тёплым и мягким. Машина же с отцом, в очередной раз не вписавшись в поворот, рухнула с обрыва в пропасть. Резко завыли сирены…
Проснулся я от долгого телефонного звонка. Голова раскалывалась. Во рту было… Ещё бы: коньяк, водка, вино, пиво, помноженные на дурь. Телефон продолжал звонить, и каждый его вопль отзывался в моей голове болью. «Надо всё-таки подойти», – решил я.
– Да.
– Быстро одевайся и уходи, – взволнованно приказала Моргана.
– Что?
– Одевайся и уходи.
– Куда?
– Куда хочешь. А лучше всего к кафе возле поворота.
– Зачем?
– Проснись, дурак! Они уже идут!
– Кто?
– Никто! – Она повесила трубку.
И тут до меня дошло: идут за мной. Они! Похмелье исчезло в одно мгновение. По жилам растеклось приятное ощущение, как тогда, когда меня чуть не убила сосулька. Огромная. Она упала с крыши многоэтажного дома и пролетела буквально в миллиметре передо мной, забрызгав очки и выпачкав пальто. Тогда я тоже испытал этот кайф. Я быстро оделся и помчался, не переходя, правда, на бег, к придорожной забегаловке. Быстрым шагом до неё было около получаса. Я был почти на месте, в каких-то пятидесяти метрах от кафешки, когда прогремел взрыв. Маленький, изящный автомобиль Морганы превратился…
Я рухнул на землю от накрывшего меня абсолютного бессилия. Моргана… У меня на глазах…
– А теперь медленно поднимайся. И без глупостей, – услышал я за спиной.
Глава 8
Дым был повсюду. Даже здесь, в храме, где воздух всегда был удивительно чистым, свежим, приятным для дыхания. Здесь тоже был дым. Он клубился в воздухе, играл с огнём асбестовых светильников, резал глаза, заставляя их слезиться, першил в горле. Дым и запах, специфический запах горящего человеческого жилья вместе с телами смельчаков, подаривших ценой своих жизней шанс тем, кто успел спрятаться в храме.
Нет ничего страшнее ожидания, когда от опьянённой кровью толпы тебя защищают единственные ворота, пусть даже оббитые металлом. Любые ворота можно сломать, и тогда… К счастью, они принялись грабить и поджигать дома, сараи, складские помещения, но потом они вернутся, они обязательно вернутся, и тогда…
Ожидание было настолько напряжённым, что дым казался его материальным воплощением. Да и что может лучше воплотить подобное ожидание, как не сгущающийся дым: последнее, что оставалось от родного жилья и тех братьев…