Комедии. Сказки для театра. Трагедии

Гольдони Карло

Дженнаро

Нет, бессердечный, слушай! Теперь уж поздно. Сам теперь вкушай Раскаянье и ужас, ты, желавший, Чтоб я доказывал свою невинность. Так слушай же последние слова.

Миллон

Молчи, я умоляю!

Дженнаро

(гневно и решительно)

Вот они

(продолжает упавшим голосом):

"В ту ночь, когда Миллону Армиллу он вручит, Чудовище ночное Миллона поглотит. А не вручит Армиллу иль выдаст,

в чем здесь тайна, Поступком или словом, нарочно иль случайно, На тот и этот случай неумолим закон: В холодный, мертвый мрамор он будет превращен". Сегодня ночью я с Драконом бился И дверь рассек. Вот этот-то удар И спас тебя. Чтоб нанести его, Оберегал я собственную жизнь, Которую теперь… навек… теряю. Страшись Норандо… Больше я не в силах…

Следует землетрясение, голова и лицо Дженнаро превращаются в мрамор.

Миллон

(в отчаянии)

Обрушь, о небо, на мою главу Свои перуны! Брат мой, кто тебя Похитил у меня? О боже! Стража, Министры, слуги, брат мой был невинен! Предатель — я, и я повинен смерти! Снесите в королевские палаты Мучительное это изваянье. У ног его Миллон умрет в слезах.

ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ

Сцена представляет небольшой зал.

Явление I

Труффальдино, Бригелла.

У каждого из них под мышкой узел с пожитками. Они решили покинуть дворец, который стал очень уж несчастным. Рассуждают, соответственно характеру каждого из них, о положении дел при дворе.

Бригелла корыстолюбив. Он считает, что воцарившаяся здесь печаль пресекает пути к наживе. Следовательно, смышленый человек должен отсюда убираться.

Труффальдино тунеядец. Он находит, что кухня бездействует, пресеклись пути к чревоугодию. Следовательно, смышленый человек должен отсюда убираться. Они такие лица, которые созданы для того, чтобы смешить. Двор стал мрачен и меланхоличен, вплоть до горничной. Здесь они больше не к месту.

Бригелла, — что они тут, как цветочки на море, рыбы на лугу и т. д.

Труффальдино — или как сыр в книжной лавке и т. д.

Бригелла — или как вода к столу у немца и т. д.

Труффальдино — или как актеры в плохо посещаемом театре и т. д.

После диалога, сатирически рисующего двух негодных слуг, которые не чувствуют благодарности за оказанные им благодеяния, но покидают своих хозяев, попавших в беду, находя, что так должен поступать всякий разумный человек и где-нибудь в другом месте искать удачи, они уходят.

Явление II

Декорация меняется и представляет большую залу, обитую траурной драпировкой. Посередине на невысоком пьедестале — Дженнаро в виде статуи и в том же положении, в каком он остался в тюрьме. С обеих сторон статуи — по сиденью. Затем Панталоне.

Панталоне

(кричит за сценой)

Где моя утробушка? Где плоть моя родная, кровь моя невинная? Стражи, пропустите меня, ради бога! (Входит.) Где же он? (Видит статую. Замирает от горя. Затем продолжает, плача все безутешнее по мере того, как он говорит.) Сын мой, образ невинности, пример всех добродетелей! Ах, как у меня до сих пор звучат в ушах последние ваши слова:

Сходите к брату. Пусть он мне позволит Поговорить с ним у порога смерти. Тогда и вы не станете меня Склонять к побегу из тюрьмы. Тогда Я не умру бесславно, и вам будет Отрадно увидать меня невинным.

Сокровище мое бесценное, ведь я стал орудием вашего злополучия! Но орудием неповинным, и, думая сделать хорошо, навлек на вас беду! Но кто бы мог подумать, что эти ваши слова таят в себе такое несчастье? И все-таки я прошу у вас прощения. (Становится на колени и целует у статуи ноги, продолжая плакать.) Эти слезы, которыми я орошаю ваши ноги, говорят вам о моем сердце. Я хотел бы показать вам свою душу, чтобы вы могли видеть, с какою радостью я променял бы мою жизнь на ваше положение. Ах, я этим дал бы вам слишком мало и, может быть, сделал бы вас еще несчастнее, чем сейчас, потому что нет на целом свете жизни более горестной, чем жизнь этого бедного старика. (Встает с трудом и пристально смотрит на статую.)

Эти губы, которые были моим утешением, уже не говорят со мной… Я больше не достоин ни похвал, ни упреков этого голоса, который снимал у меня с сердца всякую тяжесть… У меня нет больше сил созерцать ваш измененный образ, я не в состоянии на него смотреть… У меня темнеет в глазах… Я готов упасть… Соберусь с силами и уйду в самую темную комнату этого дворца плакать в одиночестве и ждать смерти, которая, чувствую, уже близка. (Уходит, горько плача.)

Явление III

Слышатся звуки печального марша. Входит стража с траурными эмблемами, затем Миллон, одетый в траур и погруженный в глубокую скорбь.

Миллон

Друзья и стражи, здесь меня покиньте! Здесь я желаю умереть в слезах! Ни помощи, ни пищи мне не надо. Стража удаляется. Здесь я умру. Пусть из печальной плоти Меж скорбных вздохов и кровавых слез Мой дух навеки отлетит.

(Садится возле статуи и обнимает ей колени.)

Брат милый, Невинный брат мой, кто тебя похитил, Кто отнял у меня? Я — тот предатель, Я — тот злодей, который жизнь твою Пресек так рано, дорогую жизнь, Жизнь сердца моего! И я бессилен Тебя уверить в том, что, одержимый Жестоким подозреньем, я скрепил Твой смертный приговор лишь для того, Чтобы из уст твоих услышать правду, Чтобы добиться от тебя разгадки Таинственных событий, но вовек Не согласился бы тебя увидеть Лишенным жизни! Небу в том клянусь, Раз ты меня уже не можешь слышать, А если б даже ты меня и слышал, Ты мог бы все равно мне не поверить. Я небу в том клянусь, но даже небу Клянусь напрасно: мне прощенья нет. Но ты, мой брат, прости меня, прости! Иного мщенья ты желать не мог бы За горький жребий твой, чем смерть моя, И смерть приму я. Здесь, у ног твоих, Моя наступит смерть.

(Горько плачет.)

Когда я наземь Паду, чтобы не встать, у ног твоих Мне выроют могилу, и над ней Ты вознесешься гордым изваяньем. Пусть высекут на гробовой плите Твои заслуги, и мою неправду, И все то зло, что совершил Норандо Безжалостный…

Раздвигается стена, и появляется Норандо.

Явление IV

Миллон, Норандо.

Норандо

Безжалостна судьба. Я лишь орудие судьбы. [76] Миллон

(вскакивая в испуге)

Но кто ты?

Норандо

Норандо, царь Дамасский, возвеститель Все больших бедствий. Превращен Дженнаро В холодный мрамор; стоны и терзанья В твоей груди. Судьба предначертала Смерть Ворона и вслед за ней проклятье, Постигшее тебя; предначертала Увоз Армиллы и предначертала, Чтоб я жесток был к роду твоему И к самому себе — во имя мщенья.

76

Безжалостна судьба. // Я лишь орудие судьбы. — В этих словах волшебника Норандо проявляется усвоенная Гоцци идея античного рока, которому подчинены действия выводимых в фьябах колдунов, магов, волшебников. При этом концепция античного рока обогащается христианской идеей искупления совершенного греха; ее носителем и становится здесь Норандо.