Комфлота Бахирев

Царегородцев Борис Александрович

– Дмитрий Николаевич, а твои предположения очень даже верны и могут быть к месту. Угля действительно пожгли мы много, но будем надеяться, что Сушон до этого не додумается и не будет прятаться несколько дней в море, а предпримет попытку прорыва. А побережье Турции – это не побережье Скандинавии, тут шхер и фиордов не наблюдается, и отсидеться ему просто негде. Значит, рано или поздно он даст о себе знать. Нам, конечно, желательно, чтобы это случилось раньше.

II

Корабли продолжали медленно двигаться на восток, приблизительно на траверзе Эрегли, сигнальщики с эсминца «Беспокойный», идущего ближе к побережью, заметили дымы на юго-востоке. Капитан второго

ранга Тихменев решил посмотреть, что это за корабли идут, и, увеличив ход до полного, «Беспокойный» пошел на сближение. Через полчаса эсминец обнаружил пять порожних турецких транспортных судов среднего водоизмещения, от полутора тысяч до двух с половиной тысяч тонн каждый, под охраной трех канонерских лодок, идущих возле самого берега. Это те самые корабли, что сегодняшним утром и были замечены с «Громкого», когда они уходили из Зонгулдака. Они должны зайти в Эрегли и загрузиться углем, который так ждут в столице.

Турки распознали, что вот этот идущий им навстречу корабль – русский эсминец, а не один из своих, вышедших двумя часами раньше из Зонгулдака в составе первой группы транспортов. Но русские всегда ходят парой, по всей вероятности, где-то должен быть еще один эсминец. А пока этот эсминец один, есть шанс отбиться от него, так как в охране конвоя находятся три канонерские лодки. Турецкие капитаны транспортов рассчитывали, что канонерки свяжут русских боем, а сами они постараются прорваться в порт Эрегли, а там спрятаться за молом да прикрыться береговыми батареями. Тогда, возможно, Аллах смилуется над их бедными головами и не даст погибнуть вместе с судами, под огнем орудий неверных урус-шайтанов, и не отправятся они на дно морское кормить собою рыб.

Тихменев понял – турки опознали, что за корабль перед ними, так как три канонерские лодки начали перестраиваться и выходить на правый траверз конвоя, прикрывая собой транспорты, давая им время для бегства.

– Ишь ты, как они задымили и стараются увеличить ход, попытаются прорваться в Эрегли, да до него-то осталось менее девяти миль.

– Так им осталось всего несколько минут хода, и они войдут в зону действия береговых орудий, где нам будет трудно их перехватить, – поделился своими сомнениями лейтенант Ферсман – старший офицер эсминца.

– Мы будем атаковать их сейчас, не будем ждать подхода кого-то из наших, чтобы остановить. Отправить сообщение командующему об обнаруженном конвое и моих намерениях.

Командир этого маленького конвоя капитан Ахмет Махмут-бей находился на канонерской лодке «Кемаль Рейс». Его флагманский кораблик, в три раза меньше по водоизмещению русского эсминца, и по вооружению значительно уступал ему – три 75-мм орудия против трех четырехдюймовых на русском эсминце, – и при встрече один на один шансы на благоприятный исход близки к нулю. Но под командованием Махмут-бея находилось еще два подобных корабля. Хотя эта парочка всего на сотню тонн больше своего флагмана и вооружены-то всего парой соток каждый, но всем троим по силам отбиться от одного русского эсминца и дать возможность своим транспортам скрыться. Потому-то он не задумываясь принял решение повернуть на русский эсминец и попытаться нанести ему повреждения, пока к русскому не подошла подмога.

Бой начался перестрелкой двух канонерок с «Беспокойным», когда дистанция между кораблями сократилась до шестидесяти кабельтовых, но флагман из-за своих менее дальнобойных орудий принять участия в перестрелке пока не мог.

III

На мостике вновь появился лейтенант Плотто, начальник радиотелеграфной станции линкора. После того как стало доподлинно известно, что «Гебен» да и большинство кораблей турецкого флота шныряют где-то на просторах моря, между нашими кораблями началась интенсивная переписка. Так что людям лейтенантов Плотто и Квасникова приходилось интенсивно

работать, одни принимали радиограммы наших радиостанций, другие – турецких, так еще нужно попытаться их расшифровать, а еще по возможности определить, из какого района Черного моря они были переданы. Вот и сейчас лейтенант прибыл с новой радиограммой, хотя мог послать кого-то из своих помощников, наверное, посчитал, что она этого стоит. Хотя не так давно он приносил радиограмму от адмирала Каськова, где говорилось, что большинство кораблей турецкой транспортной флотилии уничтожено прямо в порту. Теперь Синопский отряд кораблей на пути к Синопу.

– Ваше превосходительство, радиограмма с «Беспокойного».

– Что сообщает Тихменев?

– В девяти милях восточнее Эрегли обнаружены пять порожних транспортных судов противника, под охраной трех канонерок. Принял решение атаковать конвой.

«Турки-то, смотри-ка, шустро управились с выгрузкой в Зонгулдаке, раз эта пятерка порожняка была нами встречена возле Эрегли», – пронеслись в моей голове мысли в ответ на сообщение Тихменева.

– Господа офицеры, – обратился я к членам своего походного штаба, – не ожидал я от них такой прыти, понадеялся, что адмирал Каськов блокирует все суда в порту и нанесет существенные потери десанту. Возможно, не только эти успели разгрузиться и уйти до того, как порт был блокирован.

– Ваше превосходительство, я предлагаю передать приказ на «Память Меркурия» капитану первого ранга Остроградскому спешно идти к Эрегли и перехватить конвой противника.

– Дмитрий Николаевич, «Меркурий» не поспеет, ему только туда не менее часа идти. А за это время конвой успеет войти в Эрегли.

– Но Тихменев уже вступил в бой, и ему одному противостоят три канонерские лодки, – высказал свои сомнения Вердеревский. – А без поддержки ему не прорваться к транспортам.

– Так что вы предлагаете? Чтобы мы отвлеклись на ненужные в данный момент суда? Дмитрий Николаевич, я думаю, что они от нас и так никуда не уйдут. Мы знаем, они идут порожняком, и зачем нам на них отвлекаться, когда в море есть более достойная цель. Перехватим «Гебен», тогда все эти суда достанутся нам или будут уничтожены. Так что, Дмитрий Николаевич, они никуда не денутся. Передать приказ Тихменеву: выйти из боя и продолжать выполнять поставленную задачу. Меня сейчас другое заботит. Где «Гебен»? Прошло три с половиной часа, а его все нет и нет, транспорты вот обнаружили, и три корыта в охране, а где остальной флот – крейсер и эсминцы?

– Возможно, они идут где-то позади и прикрывают эти транспорты от отряда Каськова.

– Не знаю, не знаю, Дмитрий Николаевич. Если это так, то через несколько минут мы их увидим.

IV

Бой шел уже несколько минут. Тихменев пользовался тем, что его орудия на целую милю дальнобойнее турецких, идя на параллельных курсах и держась вне зоны поражения канонерок. «Беспокойный» сумел поразить два турецких корабля из трех. «Превез» получил два снаряда, и теперь на его борту разгорался пожар. «Сакиз» получил один снаряд в правую скулу ниже ватерлинии, два носовых отсека было затоплено, осадка носом увеличилась, скорость – эти корабли не блистали ею из-за плохого ухода за механизмами в предвоенные годы – упала. А ведь эти два корабля относительно новые, построены во Франции за два года до войны.

– Ваше высокоблагородие, радиограмма от командующего, – доложил прибывший на мостик радиотелеграфный унтер-офицер.

Тихменев, прочитав радиограмму, почувствовал большую досаду оттого, что бой, который проходил благоприятно для его эсминца, придется прекратить.

– Оскар Оскарович, выходим из боя, – объявил он своему старшему офицеру. И скомандовал: – Право руля, курс 140.

– Александр Иванович, как это так – выходить из боя? Осталось еще немного, и мы заставим турок отступить. Тогда путь к транспортам будет открыт.