Комментарии к русскому переводу романа Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка»

Солоух Сергей

Ярослав Шерак предполагает, что именно во Вршовицах, недалеко от казарм На Мичанках (Na M'ic'ank'ach) жил будущий отец и командир Швейка – романный поручик Лукаш. См. комм., ч. 1, гл. 14, с. 232. И комм., ч. 1, гл. 10, с. 147.

у ручья печальный я сижу. Солнышко за горы уж садится, На пригорок солнечный гляжу. Там моя любезная томится…

В оригинале в последней строчке еще одно слово, которое формально русизмом не является, но кажется выбранным по созвучности именно русскому подходящего значения – milка (tam, kde drah'a milka preb'yv'a).

Правильно, по-чешски,

и более ожидаемым было бы milenka. Вопрос безусловно требует дополнительного изучения, но при чтении романа постоянно создается ощущение, что из всего ряда возможных чешских синонимов Гашек регулярно выбирает не самое частотное, а самое близкое к русскому эквиваленту. Данный случай – типичный пример.

Смотри также комм., ч. 1, гл. 8, с. 93.

С. 63

Разве что на нарах, опустившись на колени, как это сделал монах из Эмаузского монастыря, повесившись на распятии из-за молодой еврейки.

В оригинале: kl'aster v Emauz'ich. Назван по имени города в Палестине. Согласно Евангелия от Луки, после своего воскрешения Христос явился двум своим ученикам, когда они шли из Иерусалима в Эммаус. Славен тем, что, только придя в Эммаус, ученики поверили в чудо. Соответственно, формально так, как его именует все постоянно путающий главный герой (монастырь в Эммаусах), называться не может. Либо Emauzy, либо Emauzsk'y kl'aster, либо kl'aster Na Slovanech (Эммаусы, Эммаусский монастырь или монастырь на Слованех). Официальный адрес: Vysehradsk'a 320/49, Nov'e Mesto, Praha.

Это, как и все прочие, упоминаемые до сих пор в романе места и учреждения, в радиусе пешей прогулки от полицейского комиссариата На Сальмовой улице.

Уместно напомнить, что самоубийство монаха из-за несчастной любви было темой стишка, буквально только что спетого Швейком врачам в сумасшедшем доме. См. комм., ч. 1, гл. 4, с. 59.

В этом же много раз перестроенном Эммауском монастыре был превращен из иудея в католика Отто Кац, ч. 1, гл. 9, с. 110.

С. 64

когда мы обошли с дюжину различных кабачков

В оригинале: kdyz jsme presli asi tucet tech ruzn'ych pajzl'icku. Словом pajzl – обозначают не что-либо, а совершенно конкретный тип питейных заведений с доп. услугами от сотрудниц женского пола, то есть здесь буквально «дюжину притончиков» или просто «бардачков».

Я очутился в одном из ночных кабачков на Виноградах.

Во времена Швейка – Краловске Виногради (Kr'alovsk'e Vinohrady), один из самых респектабельных районов тогдашней Праги. Здесь жила семья будущей жены Гашека, Ярмилы Маеровой, и мать самого Гашека Катержина Гашкова. С этим районом связаны многие события и происшествия в жизни автора «Швейка». На западе Виногради граничат с древним и демократичным Нове Место – районом, где прошло детство и юность Гашека и до сей поры развивается действие романа, здесь находятся улицы На Бойишти, Катержинская, Сальмова, Спалена и Карлова площадь.

В Краловских Виноградах поселил Гашек Швейка в повести, там же расположил и сапожную мастерскую своего любимого героя. О чем сообщается в первых же абзацах повести:

C. k. zemsk'y jakozto trestn'i soud v Praze, oddelen'i IV, nar'idil zabaviti jmen'i Josefa Svejka, obuvn'ika, posledne bytem na Kr'al. Vinohradech, pro zlocin zbehnut'i к nepr'iteli, velezr'ady a zlocin proti v'alecn'e moci st'atu podle § 183–194, e. 1334, lit. c, a § 327 vojensk'eho trestn'iho z'akona.

Императорский, королевский областной уголовный суд в Праге, четверое отделение, постановил конфисковать имущество Йозефа Швейка, сапожника, последнее местожительства Крал. Винограды,

за преступление, состоящее в переходе на сторону неприятеля, государственную измену и т. д.

Vid'ime tedy, ze dobr'y voj'ak Svejk odlozil jiz pred casem uniformu a obsadil mal'y obuvnick'y kr'am na Vinohradech, kde zil v b'azni boz'i a kde mu pravidelne jednou za rok ot'ekaly nohy.

Знаем теперь, что бравый солдат Швейк отложил на время военную форму, приобрел маленькую сапожную лавочку в Виноградах, где жил в страхе божьем и где регулярно раз в год у него отекали ноги.

В романе точного указания на место жительство Швейка уже нет, более того, целый ряд обстоятельств делает несколько сомнительной его прописку в Виногради, как это было в повести. Прежде всего, мешает в это поверить любимая господа Швейка «У чаши», находящаяся в соседнем районе Нове Место, не слишком удобная для посещения жителю Виноград (см. комм., ч. 1, гл. 6, с. 71), а также слова доктора, явившегося к Швейку домой, о том, что сам он, доктор, из Виноград. (См. комм., ч. 1. гл. 7, с. 82.)

С. 65

Или, например, в «Бендловке»,

По мнению Радко Пытлика, заведение с официальным названием «Bendova kav'arna» – популярное у пражской богемы ночное заведение на улице Сокольска (Sokolsk'a ulice. Nov'e Mesto), практически на границе Нове Место и Виногради. Ныне уже не существует.

Это мнение вполне резонно оспаривается Йомаром Хонси (JH 2010). Он обращает внимание на то, что все названия кафе и ресторанов у Гашека в романе непременно в кавычках, а в данном случае в оригинале эти значки имени собственного не наблюдаются: Nebo v Bendlovce jsem dal jednou jednomu funebr'akovi facku. Соответственно, Йомар предположил, что речь о народном прозвище улицы Bendlova в пражском Старе Место (Star'e Mesto), ныне ставшей улицей Pruchodn'i. Узкий проходик, соединяющий солидные Бартоломейскую (Bartolomejsk'a) и Конвиктскую (Konviktsk'a). Отличное место для ночной махаловки, и если так, то здесь ошибка перевода.

съездил я раз одному факельщику из похоронного бюро по роже,

В оригинале: jsem dal jednou jednomu funebr'akovi facku. Funebr'ak – отнюдь не факельщик, а некий обобщенный, вообще – сотрудник похоронной конторы. От латинского funus – похороны, погребение (JS 2010).

и это сейчас же появилось в «Вечерке»…

В оригинале: а hned to bylo v odpoledn'icku. To есть просто в вечернем выпуске газеты. Какой-то. Обычно по будням газеты тех времен в отсутствие интернета и телевидения выходили и раскупались двумя выпусками – утренним и вечерним. В утренний, шестичасовой, успеть с ночными новостями было трудно, а вот послеобеденный, он же вечерний (odpoledn'ik), в 17.00 – пожалуйста. В общем, кавычки не нужны. В ПГБ 1929 было «на другой же день – пожалуйста – попал в газеты», что правильнее, но не точнее.

Или еще случай: в кафе «У мертвеца» один советник разбил два блюда.

В оригинале: «U mrtvoly» – ночное кафе на углу Карловой площади (Karlovo n'amest'i) и Рессловой улицы (Resslova) напротив исторического корпуса Высшей технической школы (Vysok'a skola technick'a). Здание, в котором находилось кафе, давно уже снесено. См. комм., ч. 1, гл. 2, с. 38.

С. 66

Однажды в Мыловарах под Зливой, в районе Глубокой, округ Чешских Будейовиц, как раз когда наш Девяносто первый полк был там на учении… Да, кстати, они признались еще и в том, что у Рожиц перед самой жатвой сгорела совершенно случайно полоса ржи.