Комментарий к роману "Евгений Онегин"

Набоков Владимир

Iа

В те дни когда в садах Лицея я безмятежно расцветал; Читал охотно Елисея, ⁴ А Цицерона проклинал; В те дни как я поэме редкой Не предпочел бы мячик меткой; Считал схоластику за вздор ⁸ И прыгал в сад через забор; Когда порой бывал прилежен, Порой ленив, порой упрям, Порой лукав, порою прям, ¹² Порой смирен, порой мятежен, Порой печален, молчалив, Порой сердечно говорлив;

3 Читал охотно Елисея… — «Елисей,

или Раздраженный Вакх» (1771) Василия Майкова (1728–1778) — поэма в духе Скаррона, из пяти песен, насчитывающая 2234 строки, написанных александрийским стихом. Ее второе издание вышло в 1778 г. и было перепечатано в сочинениях Майкова (1809). Известно, что она оказала влияние на поэму дяди Пушкина — Василия Пушкина «Опасный сосед», упомянутую в гл. 5, XXVI, 9 ЕО. Герой Майкова — знаменитый в Петербурге извозчик с наемной тройкой лошадей. Он представлен читателю (I, 94) как «картежник, пьяница, буян, боец кулачный…». Вакх выбирает Елисея себе в союзники, чтобы вести борьбу с торговцами спиртным, заламывающими немыслимые цены. Любимое вино Елисея — очный цвет^{174}, иначе анисовая водка, которую он пьет пивными кружками (1, 152–155) Не обладая значительными литературными достоинствами, «Елисей» все же содержит ряд превосходных мест, как, например, 1, 559 (описание черных усов Гермеса, которые тот образует из своих двух крыльев, приклеив их к верхней губе, чтобы сыграть роль полицейского^{175}); эпизод с купцом-старовером, который, произнося вечернюю молитву, кладет «раскольничьи кресты на жирный лоб» (IV, 361); прекрасное осуждение медвежьей травли (V, 239–240): «О утешение! от скуки позевать / Как псы невинного там зверя будут рвать». Юмор поэмы груб, хотя и живописен; например, в песне 1, стих 274, Вакх в сафьяновых сапожках летит на крылатых тиграх к престолу пьяного дремлющего Зевса, которого застает за тем, что тот пускает «голубей» (сленговое выражение, обозначающее «выпускать газы»).

5—6 Отвергнутая беловая рукопись (ПБ 21–26) содержит следующий вариант:

В те дни когда тетраде черной Предпочитал я мяч проворный…

Здесь упомянуты тетради, которыми Пушкин пользовался в школе; они были переплетены в черную ткань.

6 мячик меткой… — Вероятно, имеется в виду лапта — упрощенный вариант бейсбола; в лапте биту заменяет палка и мяч подают противнику несколько иначе, чем в бейсболе. Отличительной чертой лапты является правило, требующее запятнать противника — маленький, жесткий и неизбежно причиняющий боль мячик ловко кидают в бегущего игрока.

Ib

В те дни, когда в садах Лицея Я безмятежно расцветал; Читал украдкой Апулея, ⁴ А над Виргилием зевал; Когда ленился и проказил, По кровле <и> в окошко лазил, И забывал Латинской класс ⁸ Для алых уст и черных <глаз>; — Когда тре<во>жить начинала Мне сердце смутная (?) печаль; Когда та<инственная> даль ¹² Мои мечтанья увлекала, И летом <песни птиц>^{173} для дня Будили радостно меня;

Эта строфа также помечена «1829 24 дек.» — дата, которая, вероятно, относится и ко времени написания Iс (обе в 2382, л. 25 об.)

Iс

Когда французом называли Меня задорные друзья; Когда педанты предрекали ⁴ Что ввек повесой буду я; Когда по розовому полю Резвились и бесились вволю; Когда в тени густых аллей ⁸ Я слушал клики лебедей На воды светлые взирая; Или когда среди равнин …………………………………… ¹² <Кагульский мрамор навещая>

1 …французом называли… — Французский язык, усвоенный Пушкиным в детстве от домашних учителей, отличался той же непринужденностью и идиоматичноcтью и в то же время был столь же шаблонным, как и у большинства русских дворян XIX столетия. Это прозвище юный Пушкин снискал в школе не в силу особенно глубоких познаний в языке, но благодаря своей подвижности и необузданному темпераменту. Ключ к разгадке истинного значения прозвища дается в следующем пояснении, которое было добавлено Пушкиным к своей подписи «Француз» 19 октября 1828 г. в Петербурге во время ежегодной встречи лицейских выпускников, «смесь обезьяны [sic] с тигром» [801] . Я обнаружил, что Вольтер в «Кандиде» (гл. 22) характеризует Францию как

«ce pays o`u des singes agacent des tigres» (страну, где обезьяны дразнят тигров), а в письме к мадам Дюдеффан (21 ноября 1766 г.) использует ту же метафору, разделяя всех французов на передразнивающих обезьян и свирепых тигров.

801

Опубликовано Яковом Гротом в «Русской старине», 1875, XIII, 1, с. 490. (Примеч. В. Н.)

Адмирал Шишков (который несмотря на свою галлофобию очень хорошо знал французскую литературу: см. коммент. к гл. 8, XIV, 13), сообщая в своей прокламации народу об отступлении Наполеона из Москвы (начало октября 1812 г.), замечает, что даже сами французские писатели определяют природу этой нации как «слияние тигра с обезьяной».

Интересно отметить, что французскую литературу и историю в Лицее Пушкину преподавал один из трех братьев Жана Поля Мара, или Марата (1743–1793), прославленного вождя времен якобинской диктатуры во Франции. Доктор Огюстэн Кабане («Неизвестный Марат» / Augustin Caban`es, «Marat inconnu», Paris, 1891; переработанное издание 1911) уверен, что этим братом, известным в России, куда он эмигрировал в 1780-х под именем «де Будри» (по названию города в Швейцарии), был Анри Мара (р. 1745). Двух других братьев звали Давид (р. 1756), в юности он носил прозвище «le borgne» [802] (вероятно, он лишился одного глаза), и Жан Пьер (р. 1767). Однако согласно лицейскому некрологу (ум. 23 сентября 1821 г. по ст. ст.) профессора звали Давид Мара («Давид Иванович де Будри»), он родился в Нойштадте в 1756 г. В 1784 г. он был нанят в качестве гувернера для детей Василием Салтыковым, русским дворянином, путешествовавшим за границей [803] . В многократно публиковавшейся серии шаржей Илличевского на лицейских преподавателей (1816) Будри изображен с двумя глазами (стеклянный глаз не избежал бы внимания школьника), но не выглядит семидесятилетним старцем, каковым к этому времени должен был быть Анри Мара. Вся эта проблема, похоже, требует дополнительного изучения ^{176} .

802

«Кривой» (фр.)

803

См.: Я. Грот, «Русский архив», 1876, XIV, с. 482 (Примеч. В. Н.)

1—2 Эти строки содержат восхитительную звенящую аллитерацию:

Когда французом называли Меня задорные друзья;

5 …по розовому полю… — Так называемое Champ des Roses в Царскосельском парке, место, где во времена Екатерины II располагался цветник.

12 [Кагульский мрамор навещая] — фр. le marbre de Cagoul, упоминание в несколько французском духе мраморного обелиска, установленного в Царскосельском парке Екатериной II в 1771 г. в память о победе русской армии 12 июля предшествовавшего года над турками на реке Кагул в Молдавии. Также упоминается в псевдоклассическом стихотворении Пушкина «Воспоминания в Царском Селе» (см. коммент. к II, 3), написанном в 1814 г., стихи 49–52:

В тени густой угрюмых сосен Воздвигся памятник простой. О сколь он для тебя, Кагульский брег, поносен! И славен родине драгой!

Поэтические сокращенные формы трехсложных прилагательных в русском языке («драгой» вместо «дорогой») любопытно сопоставить с поэтическими удлиненными формами английских эпитетов (be-lov-ed).

Id

Когда, в забвеньи, перед классом Порой терял я взор и слух; И говорить старался басом, ⁴ И стриг над губой первый пух; В те дни… в те дни когда впервые Заметил я черты живые Прелестной девы, и любовь ⁸ Младую вз<в>олновала кровь; И я, тоскуя безнадежно, Томясь обманом пылких снов, Везде искал ее следов, ¹² Об ней задумывался нежно, Весь день минутной встречи ждал, И счастье тайных мук узнал;

Эта юная особа вполне убедительно была идентифицирована пушкинистами как Екатерина Бакунина (1795–1869), сестра одного из школьных товарищей Пушкина. В дневниковой записи от 29 ноября 1815 г. юный Пушкин посвящает ей бесцветную элегию (за которой — в 1816 г. — следуют уже гораздо более удачные) и добавляет краткое излияние в прозе:

«Я счастлив был!., нет, я вчера не был счастлив; поутру я мучился ожиданьем, с неописанным волненьем стоя под окошком, смотрел на снежную дорогу — ее не видно было! Наконец я потерял надежду, вдруг нечаянно встречаюсь с нею на лестнице, — сладкая минута!.. Как она мила была! как черное платье пристало к милой Бакуниной!»