Комментарий к роману "Евгений Онегин"
Шрифт:
XXXVIII
1—2 Недуг,
И вот образ, заимствованный из книг, но блестяще переосмысленный великим поэтом, для которого жизнь и книга были одно, и помещенный этим поэтом в блестяще воссозданную среду, и обыгранный этим поэтом в целом ряду композиционных ситуаций — лирических перевоплощений, гениальных дурачеств, литературных пародий и т. д., — выдается русскими педантами за социологическое и историческое явление, характерное для правления Александра I (увы, эта тенденция к обобщению и вульгаризации уникального вымысла гениального человека имеет приверженцев и в Соединенных Штатах)
3 …английскому сплину [см.также XVI, 9 — roast beef; XXXIII, 8 — beef-steaks] — Диета, на которую Пушкин сажает Онегина, лишь способствует его гипохондрии: я полагаю, что здесь присутствует любопытная реминисценция, отсылающая нас к «Письмам русского путешественника» Карамзина, где в письме из Лондона (лето 1790 г., не датировано) встречается следующая (уже тогда не соответствующая действительности) мысль: «Рост-биф, биф стекс есть их обыкновенная пища. От того густеет в них кровь; от того делаются они флегматиками, меланхоликами, несносными для самих себя, и не редко самоубийцами <…> [это] физическая причина их [сплина]…»
3—4 Хандра («-хондрия») и сплин («гипо-») иллюстрируют наглядное разделение словесного труда между двумя нациями, обе из которых известны своей любовью к скуке: англичане взяли себе первую часть слова, а русские — вторую. Конечно, гипохондрия (в первоначальном, широком значении этого слова, не включающем американский оттенок maladie imaginaire [268] ), не является особенной принадлежностью какого-либо места или времени. Сплин в Англии и скука во Франции вошли в моду в середине XVII в., и в течение последующего столетия французские трактирщики умоляли страдающих сплином англичан не сводить счеты с жизнью в их заведениях, а жители швейцарских гор — не бросаться в их пропасти, к столь крайним мерам не приводила повальная, но протекающая значительно легче скука (ennui). Эта тема, даже если ограничиться строго литературными рамками, слишком нудна, чтобы подробно рассматривать ее в нашем комментарии, но несколько примеров привести необходимо в доказательство того, что к 1820 г. скука уже была испытанным штампом характеристики персонажей, и Пушкин мог вволю с ним играть, в двух шагах от пародии, перенося западноевропейские шаблоны на нетронутую русскую почву. Французская литература XVIII и начала XIX в. изобилует мятущимися, страдающими от сплина молодыми героями Это был удобный прием, он не давал герою сидеть на месте. Байрон придал ему новое очарование, подлив в жилы Рене, Адольфа, Обермана и их товарищей по несчастью немного демонической крови.
268
Мнимая болезнь (фр.)
Из произведений, просмотренных мною при работе над Онегиным, рассуждения на эту тему встречаются у следующих авторов: у Вольтера в его «Орлеанской девственнице» (1755), VIII: «[Сир Кристоф Арондель, душа которого была alti`ere и indiff'erente [269] ] Parfait Anglais, voyageant sans dessein… parcourait tristement l'Italie; / Et se sentant fort sujet `a l'ennui, / Il amenait sa ma^itresse [леди Джудит Розамор] avec lui…» [270] (любопытно, между прочим, что эти интонации повторились, столетием позже, у Альфреда де Виньи в его известном высказывании о Байроне и «sa Guiccioli» — рифмуется с lui); и у Вольтера же в «Женевской гражданской войне» (1767), III, где аналогичный господин, «milord Abington», «voyageait [по Швейцарии] tout exc'ed'e d'ennuit, / Uniquement pour sortir de chez lui; / Lequel avait, pour charmer sa tristesse, / Trois chiens courans, du punch et sa ma^itresse» [271] .
269
Надменная и безразличная (фр.)
270
«Безукоризненный
271
«Милорд Абингтон» «путешествовал, преисполненный скуки, / Исключительно, чтобы не сидеть дома, / И имел, чтобы скрасить свою тоску, / Трех гончих, пунш и любовницу» (фр.)
Джеймс Босуэлл в «Гипохондрике», № 1 («The London Magazine», 1777, October) пишет:
«Льщу себе мыслью, что Гипохоидрик в качестве собрания регулярно публикуемых очерков будет благожелательно принят в Англии, где недуг, известный под названием меланхолии, гипохондрии, сплина или скуки, давно считается почти что национальной болезнью».
Потом, в № 5 (1778, February), он проводит различие между меланхолией и гипохондрией, говоря, что первая «поистине беспросветна», а вторая «фантастически отвратительна». И конечно, на отдельных своих стадиях этот недуг соответствует классическим определениям, данным ему в сочинениях медиков, посвященных гипохондрии и истерии. Во Франции Лафонтен употреблял существительное hypocondre («Басни», кн. II, № 18: «Chatte m'etamorphos'ee en femme» [272] ) в значении «совершеннейший сумасброд», что соответствует лишь первой части Босуэллова определения.
272
«Кошка, превратившаяся в женщину» (фр.)
У Лагарпа в «Лицее…» (1799, цитирую по изд. 1825 г., V, с. 261):
«Je ne sais si m^eme en Angleterre, o`u l'on connait une maladie end'emique qui est le d'ego^ut de la vie, on parlerait ainsi [как и Сенека] de la passion de la mort; et le spleen n''etait pas connu `a Rome» [273]
См. также коммент. к XXXVII, 6—10, «Spleen, noir» y Парни и «черный сплин» в гл. 6, XV, 3 (в коммент. к гл. 6, XV–XVI).
У Нодье в письме другу (Гою) в 1799 г:
273
«Я не слышал, чтобы даже в Англии, известной своей национальной болезнью отвращения от жизни, так говорили бы о жажде смерти, а сплин в Риме не был известен» (фр.)
«Je ne suis plus capable d''eprouver aucune sensation vive… A vingt ans j'ai tout vu, tout connu… 'epuis'e la lie de toutes les douleurs… Je me suis apercu `a vingt ans que le bonheur n''etait pas fait pour moi» [274] .
Стендаль в 1801 г. (в восемнадцатилетнем возрасте) пишет: «…ma maladie habituelle est l'ennui» («Дневник») [275] .
Рене у Шатобриана считал, что существует лишь «par un profond sentiment d'ennui» [276] .
274
«Я не способен более испытывать никакого живого чувства… В двадцать лет я уже все видел, все узнал испил до дна чашу страданий… В двадцать лет я понял, что счастье сотворено не для меня» (фр.)
275
«…скука есть моя привычная болезнь» (фр.)
276
«Из чувства глубокой скуки» (фр.)
Мадам де Крюднер (1803) «Quelle est donc cette terrible maladie, cette langueur… ennui insupportable… mal affreux…» [277] (размышления, которым предается Гюстав де Линар в «Валери»).
Сенанкур, «Оберман» (1804), письмо LXXV:
«D`es que je sortis de cette enfance que l'on regrette, j'imaginai, je sentis une vie r'eele; mais je n'ai trouv'e que des sensations fantastiques: je voyais des ^etres, il n'y a que des ombres: je voulais de l'harmonie, je ne trouvais que des contraires. Alors je devins sombre et profond; le vide creusa mon coeur; des besoins sans bornes me consum`erent dans le silence, et l'ennui de la vie fut mon seul sentiment dans l'^age o`u l'on commence `a vivre» [278] .
277
«Какова же эта страшная болезнь, эта слабость невыносимая скука ужасное зло…» (фр.)
278
«Как только я вышел из поры детства, о которой сожалеют, я вообразил, я почувствовал, что такое настоящая жизнь но в ней я нашел лишь фантастические впечатления я искал живых существ, по находил только тени, хотел гармонии, но находил только противоречия. Тогда я сделался мрачным, погруженным в себя, пустота терзала мое сердце, бесконечные нужды незаметно истощили меня, жизнь мне наскучила, и это чувство стало для меня единственным в возрасте, когда только начинают жить» (фр.)