Комментарий к роману "Евгений Онегин"
Шрифт:
До работы над «Онегиным» Пушкин «Обермана» еще не читал; он приобрел экземпляр первого издания лишь когда неподражаемо очаровательный «Оберман» наконец прославился благодаря эпиграфу в «Делорме» (1829, из первого абзаца письма XLV Обермана) и второму изданию (1833). Интонациям «Обермана» (см. приведенный отрывок) подражает Лермонтов в «Герое нашего времени» (1840): дневник Печорина, «3 июня».
Любопытно полное отсутствие острой пушкинской критики в опубликованной поэтом статье (в «Литературной газете», 1831, XXXII, с. 458–461, см. Акад. 1936, т. 5, с 598), где он сверх всякой меры превозносит бездарный и несамостоятельный лирический сборник «Жизнь, стихотворения и мысли Жозефа Делорма» (1829) Сент-Бёва. Он нашел его необычайно талантливым, заявив, что «никогда ни на каком языке голый сплин не изъяснялся с такой сухой точностию» — эпитет самый неподходящий для цветистых банальностей Сент-Бёва [279] .
279
К
(Примеч. В. H.)
У Шатобриана, 1837 («Замогильные записки» / «M'emoires d'outre-tombe», ed. Levaillant, pt. II, bk. I, ch. 11):
«Une famille de Ren'es-po`etes et de Ren'es-prosateurs a pullul'e; on n'a plus entendu bourdonner que des phrases lamentables et d'ecousues… il n'y a pas de grimaud… qui, `a seize ans, n'ait 'epuis'e la vie… qui, dans l'ab^ime de ses pens'ees, ne se soit livr'e au „vague de ses passions“». [280]
Наконец, y Байрона в «Дон Жуане», XIII, CI, 5–8:
280
«Род Рене-поэтов и Рене-прозаиков размножился, все умолкло, кроме шума жалких, бессвязных фраз… не осталось школяра… который бы в шестнадцать лет не пресытился жизнью… который в мысленной пучине не предался бы „неопределенности cвоих страстей“» (фр.)
(Последняя строчка очень удачна, завершающее ее abate великолепно имитирует зевок.)
Пишо здесь дает примеч. 40. «Ennui est devenu un mot anglais `a la longue Nos voisins ont les motsblue devils, spleen, etc., etc.» [282]
281
Ибо ennui выросла на английской почве, / Хоть на пашем языке ей нет названья — / У нас это слово оборачивается действием, и мы предоставляем французам переводить / Ту ужасную зевоту, которую не может ослабить даже сон (англ.)
282
«Скука стало со временем английским словом У наших соседей есть слова blue devils, spleen и т. д. и т. п.»
И Байрона, и Пишо опередила Мария Эджуорт со своей переводчицей мадам Э. де Бон: «Этот недуг [ennui] не имеет точного английского названия, но, увы! в Англии прижилось его чужеземное имя» (Мария Эджуорт, «Ennui, или Воспоминания графа Гленторна» [написано в 1804, опубл. в Лондоне в 1809], гл. 1. Эта «Повесть о светской жизни», где завязкой служит подмена младенца, появилась на французском языке в 1812 г., но была на континенте не очень популярна).
Г. Фонсгрив (G. Fonsegrive) описывает ennui в La Grande Encyclop'edie, vol. XV (ок. 1885), его определение (мною здесь переведенное) верно для гипохондрических настроений
«„Ennui“ есть ощущение печали, тревожной и непонятной, происходящее из чувства апатии и бессилия…
Насладившись чем-либо, склонный к размышлению человек с удивлением сознает, сколь пусто любое наслаждение…
Несколько раз отметив несоответствие надежды и действительности… он склонен видеть в этом закон природы… Таково состояние духа Рене.
Приверженность эпикурейству также порождает ennui»
Судя по прочитанным мною английским и французским романам начала XIX в., для их героев, страдающих описанным недугом, существовало четыре основных лекарства, четыре варианта поведения. 1) ужасно всем надоесть; 2) покончить жизнь самоубийством; 3) вступить в какое-нибудь основательное религиозное общество; 4) тихо смириться.
Вокабуляр, обслуживающий ennui, включает также «тоску» и «скуку», которые Пушкин, из просодических соображений, часто использует как синонимы к «хандре».
9 Child-Hor`ald — произносится «Чильд-Гарольд», под влиянием французского произношения «Шильд-Арольд». Это — Чайльд Гарольд, герой байроновского «романа» (1812), чье лицо «часто в неистовом, веселом настроеньи странную муку выражало» (песнь I, VIII), который никем «не был любим» (IX) и чья «молодость была растрачена в безумнейших причудах» (XXVII), у него бывают «приступы хандры» (XXVIII), он «обречен ненавидеть себя, каким он стал из-за „усталости, порожденной / Всем, что ему встречается“ — „постоянной, нескончаемой мрачности, / Знаменитой тоски Агасфера“» (четырехстопная вставка после LXXXIV) и т. д.
В отвергнутом чтении этого стиха в черновой рукописи (2369, л. 16 об.) вместо героя Байрона упомянут Адольф — герой Бенжамена Констана.
Пишо и де Салль в открывающем т. 1 «Oeuvres de Lord Byron» (1819) содержании пишут заглавие поэмы как «Childe-Arold». В четвертом французском издании в т. 2 (1822) поэма названа «Childe-Harold», «po`eme romantique» (что, кстати, объясняет, почему Пушкин в своем знаменитом письме из Одессы в Москву весной 1824 г. назвал своего ЕО «пестрыми строфами романтической поэмы») Позднее во французском написании установился не только дефис, но и исчезло последнее «е» в первом слове; так, у Беранже в 1833 г в примечании к куплетам, посвященным Шатобриану, стоит «…le chantre de Child-Harold est de la famille de Ren'e» [283] .
283
«…певец Чайльд-Гарольд происходит из семьи Рене» (фр.)
Ср. конец гл. 1, XXXVIII ЕО со строфой VI песни I Байрона во французском переводе: «Or Child-Harold avait le coeur malade d'ennui… Il allait errer seul, et dans une triste r^everie» [284] .
Французская традиция и французское произношение, кое-какое понятие об английском «ch», транскрибирование на русский со смеси английского и французского и, наконец, но не в последнюю очередь, небрежность наборщиков — все это в совокупности привело к тому, что имя Чайльд Гарольда еще в прижизненных изданиях ЕО претерпело следующий ряд мутаций:
284
«Итак, сердце Чайльд-Гарольда изнывало от тоски. Он одиноко бродил, погруженный в безотрадные думы» (фр.)
Child-Harold (фр.), гл. 1, XXXVIII, 9 — 1825, 1829 (так же и в черновой рукописи, 2369, л. 16 об.);
Child-Horald (фр.), гл. 1, XXXVIII, 9 — 1833, 1837;
Чильд Гарольд, гл. 4, XLIV, 1 — 1828, 1833, 1837 (в черновой рукописи, 2370, л. 77 об. и в обеих беловых — через дефис);
Чельд Гарольд, примеч. 4 — 1825;
Чильд Гарольд, примеч. 4 — 1829;
Чальд Гарольд, примеч. 5 — 1833;
Чальд Гаральд, примеч. 5 — 1837.
Последние четыре варианта встречаются в примеч. 4 к гл. 1, XXI, 4 В черновом наброске этого примечания у Пушкина стоит сокращение «Ч. H», как если бы он напоминал себе, что «ch» правильно произносится как русское «ч», а не как французское «ш».
Русское «Гарольд», как, конечно же, и французское «Harold», имеет ударение на последнем слоге. Дефис появился по аналогии с французскими двойными именами (типа Шарль-Анри). На самом деле, конечно, «Чайльд» является архаическим обозначением юноши благородных кровей, особенно будущего носителя рыцарского звания.