Комментарий к роману "Евгений Онегин"

Набоков Владимир

«Волна и камень» в обеих беловых рукописях заменены на «заря и полночь» ^{50} .

13—14 Нет, Пушкин не «первый». Ср.: «…le d'esoeuvrement rendant les hommes assez liants, il [Lord Bomston] me [St.-Preux] rechercha» [378] (Руссо, «Юлия», ч. I, письмо XLV).

14 От делать нечего — друзья. <…>

Через три дня после завершения второй главы, 8 декабря 1823 г., и более чем через месяц после написания строфы XIII (1 ноября или раньше) Пушкин использует это же выражение в приписке, адресованной Кюхельбекеру (см. коммент. к гл. 4, XXXII, 1). Вот как она появилась. 11 декабря 1823 г. Василий Туманский (1800–1860), бесцветный элегический поэт, написал

из Одессы, где служил вместе с Пушкиным под началом Воронцова, длинное письмо на литературные темы (очевидно, вместе с Пушкиным и сочиненное), которое начиналось словами: «Спасибо, тебе, друг мой Вильгельм, за память твою обо мне: я всегда был уверен, что ты меня любишь не от делать нечего, а от сердца». В этом месте в рукописи звездочка отсылает к еще двум звездочкам и приписке внизу страницы — все пушкинской рукой: «Citation de mon nouveau po`eme. Suum suique» [379]

378

«…Поскольку безделье делает людей довольно общительными, он [лорд Бомстон] стал со мной [Сен-Пре] искать знакомства» (фр.)

379

Цитата из моей новой поэмы (фр.) Каждому свое (лат.)

XIV

Но дружбы нет и той меж нами. Все предрассудки истребя, Мы почитаем всех нулями, ⁴ А единицами – себя. Мы все глядим в Наполеоны; Двуногих тварей миллионы Для нас орудие одно, ⁸ Нам чувство дико и смешно. Сноснее многих был Евгений; Хоть он людей, конечно, знал И вообще их презирал, — ¹² Но (правил нет без исключений) Иных он очень отличал И вчуже чувство уважал.

9 Сноснее… — Современному читателю более предпочтительным покажется слово «терпимее» Пушкинское «сноснее» здесь как раз и означает «терпимее» (ср. гл. 4, XXXIII, 7, где это слово используется в своем обычном смысле)

12 Комментаторы видят тут косвенную речь, думаю, они правы.

13—14 Иных он очень отличал, /И вчуже чувство уважал — Вновь зачаровывающая аллитерация на «ч», к которой Пушкин имел особое пристрастие в местах, посвященных чувствам.

В связи с этой строфой аскетический Н. Бродский (1950, с 140) неожиданно сообщает, что своим Онегиным Пушкин осуждает стиль жизни молодых аристократов того времени, в том числе их «вечера, балы, детские праздники, рестораны, балетные увлечения и прочие жизненные забавы»

14 <…>

Варианты

В первой беловой рукописи содержатся следующие варианты, из которых второй зачеркнут:

XIVa

//8 Собою жертвовать смешно; <Иметь восторженные чувства Простительно в 16 лет; Кто полон или тот поэт — 12 Иль хочет высказать искусство Пред легковерною толпой: Что ж мы такое? Боже мой?..>

(См. коммент. к XXXVIII, 4—14)

XIVb

Сноснее впрочем был Евгений: Людей он просто не любил И управлять кормилом мнений 4 Нужды большой не находил, Не посвящал друзей в шпионы, Хоть думал, что добро, законы Любовь к отечеству, права, 8 Одни условные слова. Он понимал необходимость И миг покоя своего Не отдал бы не для кого, Но

уважал в других решимость, Гонимой Славы красоту, Талант и сердца правоту.

XIVb, 5 Этот довольно неожиданный стих означает Онегин не злословил о своих друзьях, обвиняя их в том, что они состоят на секретной службе у правительства, — например, следят за деятельностью тайных обществ (см. также «Путешествие Онегина», VIII, 12, с моими коммент.)

XIVb, 6—13 Черновик (2369, л 28 об.):

Не думал что добро, законы, Любовь к отечеству, права, ⁸ Для оды звучные слова, Но понимал необходимость …………………………… …………………………… ¹² …решимость Гонимой славы нищету…

XV

Он слушал Ленского с улыбкой. Поэта пылкий разговор, И ум, еще в сужденьях зыбкой, ⁴ И вечно вдохновенный взор, — Онегину всё было ново; Он охладительное слово В устах старался удержать ⁸ И думал: глупо мне мешать Его минутному блаженству; И без меня пора придет, Пускай покамест он живет ¹² Да верит мира совершенству; Простим горячке юных лет И юный жар и юный бред.

2—5 …разговор… ум… взор… все… — Эскиз стилистики вводного описания, использованного более полно в отношении Ольги в XXIII, 1–8. См. коммент. к XXIII, 5–8.

13—14 Значение этих строк: отнесем к горячке юности ее жар и бред — и простим их. Стихи построены на избитом галлицизме См, например, у Клода Жозефа Дора (Claude Joseph Dorat, 1734–1780) «К господину Юму» («A Monsieur Hume»):

…les tendres erreuis, Et le d'elire du bel ^age… [380]

380

Сладкие заблуждения, / Горячка молодой поры (фр.)

XVI

Меж ими всё рождало споры И к размышлению влекло: Племен минувших договоры, ⁴ Плоды наук, добро и зло, И предрассудки вековые, И гроба тайны роковые, Судьба и жизнь в свою чреду, — ⁸ Всё подвергалось их суду. Поэт в жару своих суждений Читал, забывшись, между тем Отрывки северных поэм, ¹² И снисходительный Евгений, Хоть их не много понимал, Прилежно юноше внимал.

Тут, похоже, возникает реминисценция, ведущая нас назад, к источнику эпиграфа из Горация («Сатиры», кн. 2, сатира 6), а именно, к стихам 71–76, в которых хозяин и его гости за деревенской трапезой обсуждает, в чем люди находят счастье — в богатстве или в добродетели; что отличает друга — приносимая им польза или прямота суждений, и в чем природа добра.

Разговоры Пушкина с Кюхельбекером в лицейском дортуаре, несомненно, послужили отправной точкой для этой строфы. В самом деле, создается впечатление, что Пушкин был целиком поглощен собственными воспоминаниями о Кюхельбекере, которые угрожали превратить отношения между вымышленным Онегиным и вымышленным Ленским в пародию отношений между двумя другими людьми из разных временных срезов Пушкиным конца 1823 г. и тем Кюхельбекером, каким он запомнился поэту в 1815–1817 гг.