Комплекс Мадонны
Шрифт:
После того как мужчина достигает определенной ступени разврата, оказывается, что женщины больше не могут удивлять его. Отношения с ними становятся стандартным набором трюков в выступлении второразрядного фокусника. Тедди перевидел и перепробовал все сочетания, и до встречи с Барбарой его интерес к половой жизни непрерывно угасал. Он при необходимости вел ее с той же будничностью, с которой в дождь раскрывал зонт. С Барбарой же Тедди раскрыл в себе латентную сексуальность мужчины средних лет, которая, несомненно, была сильнее первых юношеских порывов. За это надо было платить, и
У Тедди пересохли и потрескались губы, появился запах изо рта. Он пососал холодок, заставил себя улыбнуться Барбаре и одобрительно помахать ей головой, демонстрируя восхищение ее профессиональными качествами. Впервые после того, как Барбара ушла, Тедди почувствовал облегчение. Он пришел к решению. Для его существования Барбара была необходима, и он предпочел бы умереть, чем потерять ее.
Они обедали в ресторане на пятом этаже: салат из цыплят с привкусом антисептика, толстые ломти говядины, помидоры, по вкусу напоминающие картофельную шелуху. Немного не то меню, которое ежедневно предлагали в зале заседаний в фирме «Т. Франклин и Компания», но Тедди не интересовала еда. Выпив стакан томатного сока, он подавил отрыжку и стал наблюдать, как Барбара расправляется с ростбифом. Все время за столиком она была отрешенной, необщительной и настороженной.
— Тебе следовало бы сегодня остаться дома, в постели, — сказала она.
— У меня была причина встать. Знаешь, то, что ты сказала сегодня утром, на самом деле неправда, ты это выдумала; ты не собиралась звонить и не хотела приглашать меня выпить… мы ведь помолвлены, — добавил он.
Волнуясь больше, чем он это показывал, Тедди бросил Барбаре наживку. Та не стала ее заглатывать, а просто всунула вилку в картофельное пюре, поливая его соусом.
— Ты… нет, не ты, но разве так ведет себя… О Господи, я пытаюсь сказать тебе, что мы помолвлены, а любимого человека не приглашают выпить. Это дьявольское оскорбление, Барбара.
— Не ругай меня.
— Ты все время этим занимаешься. Слушай, если ты хочешь поссориться со мной, имей хотя бы порядочность сообщить мне об этом.
Она продолжала есть, все более выводя его из себя.
— Как ты можешь запихивать в себя эту холодную дрянь?
— Просто я голодна. Сегодня утром я сделала шесть ошибок.
— Ну все, наступит конец света. Сегодня вечером объявят войну.
— Кончай, Тедди. Для меня это важно.
— Что, зарабатывать сто пятьдесят долларов в неделю, переводя эти никому не нужные отчеты?
— Хорошо выполненная работа…
— Брось увиливать. Перед тобой сидит человек.
— Имеющий большой вес и много денег.
— Этого я не говорил. Барбара, что произошло? Я просто ничего не понимаю. Но я
— Ты действуешь мне на нервы.
— На нервы… Это беда нашего века. Ты хочешь взять свое слово назад?
Барбара кивнула, по ее щекам потекли слезы.
— Думаю, да, — сказала она. — Дело в том, что я не люблю тебя.
— Тогда почему? Если ты меня не любишь?
— У нас ничего не получится.
— Я готов попробовать.
— Для меня это окончится сумасшедшим домом. Я не могу пробовать.
— Это совет Фрера?
— Нет. Это мое личное убеждение. Он не принимает за меня решения.
— Я полагал, он делает все.
— Давай покончим с двусмысленными намеками.
— Тебя вывел из себя Робби? Я хочу сказать, тебе не обязательно видеться с ним, если ты не хочешь, — произнес он с растущим отчаянием.
— Это не Робби. Это я. Я больна… Мне никогда не станет лучше. Теперь я это знаю.
— У меня есть время, деньги, любовь, терпение — все это вылечит тебя.
— Для умного человека ты говоришь слишком много чуши. Разве не говорил ты мне однажды, что только трус не кончает махом с неудачами? Сначала становится чертовски больно, но это лучше, чем ждать и…
— Барбара, я не могу отрезать тебя. Я что, схожу с ума?
— Ты кричишь.
Приблизившаяся танцующей походкой официантка справилась, все ли в порядке. На Тедди она взглянула со смесью страха и неприязни. Забинтованный, он выглядел опасным, потенциальным хулиганом.
— Тебе нужны другие мужчины? В этом дело?
— Не уверена. Другие мужчины… Я не знаю, чего хочу.
— Но не меня? — Он глотнул холодной воды, пытаясь унять дрожь в голосе. — У меня здесь рядом есть квартира.
— Что?
— На площади Объединенных Наций. Двухэтажная квартира из десяти комнат. Без мебели.
— Тедди, держи себя в руках.
— Я прихожу туда каждый день. У меня есть бинокль. Я наблюдаю на тобой.
— Что ты имеешь в виду? — Похоже, она испугалась.
— И я слежу за тобой. В «Трактире с часами», в «Шовроне». Во всех местах, куда ты ходишь со своими дружками.
— Ты шпионишь за мной? — В ее голосе прозвучало недоверие.
— Я не могу удержаться. Это зреет во мне, подобно раковой опухоли. Она сжирает меня живьем.
Барбара вскочила из-за стола, но Тедди, схватив ее за руку, усадил на место.
— Пожалуйста, останься.
— Ты пугаешь меня.
— Я пугаю себя. Я сделал ужасные вещи, Барбара. Потому что люблю тебя. Я разрушаю все. Все разваливается.
— Именно это я не могу вынести. Ты поглощаешь меня по частям. Я не могу… Моя жизнь… Она растворяется. Часть ее отбирает Фрер, а ты забираешь остальное. Ты понимаешь? Я боюсь, что не останется ничего. Я исчезну. Ты поглотишь меня. Я стану биржевым сертификатом, твоей собственностью, запертой в сейфе.
— Я хотел помочь тебе.
— Ты людоед.
— Барбара, послушай одну минуту. — Тедди пытался говорить убедительно. — Давай выясним, что именно тебе нужно. Деньги, любовь, положение, секс, успех? Что? Определи, что тебе нужно, и я это достану для тебя.