Концепты. Тонкая пленка цивилизации

Степанов Юрий Сергеевич

– саморегуляция (система контролирует направленность своих внутренних преобразований);

– самоуправление (система контролирует направленность своей внешней деятельности);

– самоподдерживание (система поддерживает свое функционирование и свою форму);

– само(вос)производство (система воспроизводит сама себя или производит другие системы, идентичные ей);

– самоотнесенность (значимость системы определяется только в отнесении к себе самой).

Оказалось, что многие сложные системы демонстрируют сходное поведение на разных уровнях своей организации (и самоорганизации). Исследованием таких систем занялось отдельное направление в науке – синергетика.

К настоящему времени синергетика из специального научного метода,

изучающего общие принципы самоорганизации в открытых системах, превратилась в обширное междисциплинарное поле исследований. Более того, с развитием синергетики связывают становление нового взгляда человека на мир природы и на самого себя в этом мире. Один из «адептов» синергетиче—ского движения, И. Пригожин, заявил: «Синергетика – это новый диалог человека с природой», Синергетика «открыла другую сторону мира: его нестабильность, нелинейность и открытость (различные варианты будущего), возрастающую сложность формообразований и их объединений в эволюционирующие целостности» [Фещенко 2006а: 120] со ссылкой на [Князева, Курдюмов 2002: 8–9] (от себя сошлемся также на более раннюю работу [Князева, Курдюмов 1994]).

Идея самосозидания, автопоэзиса объединяет целый комплекс современных научных идей. И. Е. М о с к а л е в вводит соответствующий раздел своей работы под заголовком:

Автопоэтическая сеть междисциплинарных коммуникаций. Сама по себе дисциплинарная структура научного знания отражает аналитическую установку классической научной парадигмы, заложенной Декартом и Ньютоном. Согласно этой модели, ученый—исследователь, познающий мир, видел в нем функциональную структуру, позволяющую разложить любое

явление на составляющие его компоненты и, следовательно, сказать нечто о сути самого явления. Миссия науки состояла в построении системы универсальных законов, действующих независимо от воли и желаний мыслящего субъекта. При этом классическая эпистемология также представлялась в форме абстрактной теории, подтверждаемой ex—post в фактах совершенных открытий. Конечно, великие открытия Просвещения не были результатом именно такого строго функционального изучения, возможно, что иначе они вообще могли не состояться. Однако здесь мы имеем в виду саму аналитическую установку в классической эпистемологии, нацеленную на вычленение частей из целого и их тщательное исследование с целью выявления тех свойств, которые определяют поведение всей системы. По этой причине сегодня мы рассматриваем, например, закон всемирного тяготения как сугубо физический закон и уже не говорим о Ньютоне как о мистическом алхимике, искавшем универсальные взаимосвязи всех объектов природы.

Если классическая дисциплинарная схема описывалась функциональной структурой, то в современной постнеклассической [Степин 2000] науке особое значение придается нелинейным сетевым взаимодействиям, отражающим комплексное и нелинейное видение мира, поскольку сложность, открывшаяся взору современного субъекта—наблюдателя, не может быть понята в рамках узкодисциплинарной схемы. Становление новой, постне—классической рациональности связано с идеей глобального (универсального) эволюционизма и системным подходом, в его современной трактовке, представленной теорией самоорганизации.

 

Исследовательская программа теории самоорганизации объединяет множество концепций, отражающих ее междисциплинарный и коммуникативный характер [Москалев 2006: 111].

Но все же первым, на наш взгляд, должен быть снова упомянут А. Тьюринг (см. нашу изотему 5).

Понятие постоянной, вечной самоорганизации науки возвращает нас в нашей данной изотеме 11 к великому концепту «Вечность»: С а м о о р г а н и з а– ция неотъемлема от вечности и молодости. Само индоевропейское слово «вечное» значит «вечномолодое» (рус. юный, англ. young, др. – греч. ai 'on «эон»). И ниже (в главе VIII) мы рассматриваем его уже и под этим, несколько иным углом зрения.

Поэтому эта изотема в нашем очерке снова возникает и как Предысто– р и я

современного, нового, можно сказать, как прямое продолжение слов молодого автора изотемы 10, – «Ньютон в 1696 году.» в гл. VI.

IV. КОНЦЕПТЫ. ТАК НАЗЫВАЕМОЕ «ХУДОЖЕСТВЕННОЕ». КОНЦЕПТЫ КАК НЕПОВТОРИМЫЕ (НЕСОЕДИНИМЫЕ) НАЦИОНАЛЬНЫЕ ЦЕННОСТИ

1. Вводное замечание. Концепт – своеобразный национальный жанр словесности, ее «национальная минимализация»

Вообще—то, у концептов нет национальности в обобщенном смысле, «национальности по паспорту». Но у концепта есть «родной дух», запечатленный привычным и л ю б и м ы м образом мысли и часто каким—нибудь одним человеком в одном каком—нибудь месте, где так говорят, так слушают, так смотрят. Скажем, вот это что—то – в белорусском Полесье, в серых белорусских глазах, опечаленных Чернобыльской отравой. А вот это в Бретани, французской по паспорту, но в совсем не «французской» речи и «без французского шампанского» (скорее, там будет сидр). А вот это в центре Испании, где вы все еще можете услышать «Лучше умереть стоя, чем жить на коленях!», как провозглашала в 1939 г. Долорес Ибаррури, своим горячим голосом (и где все еще говорят про такие голоса «una voz calida»). И т. д. и т. п.

Итак, дальше разделы складываются по принципу «Словарей» – Русский, Английский, Французский и т. д. Составление «Словаря» – авторское.

Но у концептов есть еще одно национальное отличие – их тип кратко– с т и. Концепт всегда, по сравнению с развернутым текстом, есть нечто краткое, естьминимализация. Но у нее разныенациональные типы.

Понятие введено нами, – что было естественно после наших многочисленных опытов по добыванию «концептов» (см. в этой кн. гл. II). Но своеобразный способ выявления произведений художественной литературы, как бы краткое эссе о произведении, принадлежит Ю. И. Айхенвальду. Примером может служить его очерк о Тургеневе (к которому мы еще вернемся), откуда следующий отрывок:

Можно отвергнуть Тургенева, но остается тургеневское, – та категория, которой он сам вполне не достиг, но возможность которой явствует из его же творений, отрадная и желанная. Сладкий запах лип, и вообще эти любимые тургеневские липы, и старый сад… (см. далее гл. V, 2)

Итак, минимализация концепта – это своеобразный жанр словесности, типа эссе. Конечно, никто не рассматривал ни понятия, ни концепты как жанры словесности, но вот теперь мы должны это делать; известно также, что концепт, в отличие от логического понятия (от понятия как предмета логики) может, и даже требует, чтобы в него включали какие—либо яркие, характерно отличные детали; вспомним, что О. Мандельштам определил «интеллигенцию» (во всяком случае, для эпохи 1930–х годов в России—СССР) как «социальную группу разного классового состава, являющуюся читателями поэзии» (любителями, читателями, слушателями поэзии). Конечно, это определение – реконструкция культуролога, но мы допускаем его здесь несмотря на корявость стиля ради точности. Смысл минимализации в том, что она заменяет обширные подлинные авторские тексты их сжатым изложением, компрессией текста, тем, что по—английски принято называть «digest».

Концепт как минимализация в указанных выше смыслах для культуролога наших дней воспринимается, по—видимому, прежде всего в окружении переводных терминов с английского – digest, reader's digest и т. п., как текст для облегченного, «адаптированного для упрощения» постижения. Между тем у этого понятия солидное историческое прошлое. Самим словом (латин.) «дигесты», или «пандекты», обозначают главным образом «Дигесты» Юстениа—на – многотомный свод источников по римскому праву, служивший пособием и источником базовых сведений для многих десятков поколений юристов Средневековья, Нового и Новейшего времени. В наши дни в Российской Академии наук вышел заключительный (VIII) том «Дигест» – издание латинского текста с параллельным русским переводом (Отчет Академии наук 2006). Так что «минима—лизация», можно сказать – неизменный культурно—исторический процесс.