Конец начала
Шрифт:
– Это не смешно, господин.
– А я и не шутил, - ответил Синдо.
– Как, по-вашему, мне ещё садиться при таких условиях? И как только я сяду - а я обязательно сяду - я сразу же пойду искать того криворукого идиота, который установил на мой самолёт неисправное оборудование. Так что, вам же лучше, чтобы на всех самолётах всё работало исправно. Вам всё понятно?
Говорливый механик поклонился. Следом за ним поклонились и его товарищи. Они понимали, что Синдо не шутил. Если с креплением для бомбы что-то будет не так, он обязательно явится к ним, возможно, даже с мечом в руках. Ни один японский суд не станет привлекать
– Хорошо, - холодно кивнул Синдо.
– Не надо говорить мне, что для этой работы у вас недостаточно металлолома. На Гавайях его больше, чем блох на собаке.
Техники снова поклонились. Их лица совсем ничего не выражали. Синдо понимал, что это означало. Они ненавидели его всей душой, но дисциплина не позволяла им это демонстрировать. Какое-то мгновение он наслаждался этим, но лишь мгновение. Если механику не нравился какой-либо пилот, у него была тысяча способов ему отомстить. Самолёты постоянно ломались. Если случайность оказывалась не совсем случайностью... Как узнать наверняка? Как узнать, когда все доказательства, если они были, лежали на дне Тихого океана?
Синдо поклонился в ответ. Он не хотел этого делать, но всё же поклонился. Механики начали переглядываться.
– Домо оригато,– сказал он.
Их брови вскинулись, словно напуганные олени. Не в привычках командиров было так тепло благодарить подчинённых. Лейтенант продолжал:
– Все мы служим Японской Империи, и должны оказывать ей максимальную поддержку.
– Хаи,– ответили несколько самых смелых. Это слово могло быть лишь принятием его мнения, однако самому Синдо казалось, что они согласны с ним. Что бы они ни думали о нём самом, Империю они любили. Поэтому они должны знать, что он разделяет их чувства.
– Хорошо, - сказал он.
– Очень хорошо. Сделайте всё возможное. Никогда не знаешь, когда американцы снова к нам подкрадутся.
Механики сделали всё, как он сказал. Если они старались ради Японии, а не ради него, то лейтенанта это не волновало. Если они старались ради Японии, значит, на него они будут злиться меньше.
Однако через пару дней ему позвонил коммандер Футида.
– Что это за крепления для бомб вы там ставите на свои самолёты?
– поинтересовался он.
Синдо медленно кивнул сам себе. "Нужно было догадаться", - подумал он. Чтобы выразить недовольство рабочие могли не только устроить саботаж. Слухи могут оказаться не менее опасными.
– Это так, господин, - ответил Синдо старшему офицеру.
– Если я замечу подлодку, я хочу быть готов её подбить. Пикировать как "Аити" я не могу, но я справлюсь.
Он замер в ожидании. Если Футида ответит отказом, к кому тогда обращаться? К коммандеру Гэнде? Маловероятно, Гэнда и Футида - два сапога пара. К капитану Тоде? Неужели он согласиться пойти против правил, установленных его же собственными специалистами? Опять же, маловероятно. К адмиралу Ямамото? Синдо был храбрым человеком, но от одной этой мысли у него тряслись поджилки. К тому же Ямамото вернулся в Японию и, наверняка, будет полагаться на своих людей на местах.
Однако Футида сказал:
– Хорошо, Синдо-сан, работайте. Чем более универсальными будут наши самолёты, тем лучше.
– Благодарю вас, господин!
–
– Я и сам об этом подумал.
Вообще-то, не подумал. Его голова была занята поиском способов больнее бить врага. Согласиться с мнением руководства нетрудно, особенно, когда оно даёт всё, что нужно.
– Я и сам охотился на подлодки, но успеха не снискал. Никто не снискал, поэтому в армии растёт недовольство, - сказал Футида.
– Я считаю, что нам на руку всё, что поможет самолёту затопить обнаруженную подлодку.
– Мы полностью согласны.
На этот раз Синдо говорил правду. Они ещё какое-то время поговорили, затем старший офицер повесил трубку.
Когда Синдо сам повесил трубку, на его лице появилась довольная улыбка. Он отправился сообщить эту новость механикам. Значит, решили, что могут действовать за его спиной? Ну, пусть подумают получше!
Сделав пару шагов, Синдо замер и неприятно рассмеялся. Лучше держать рот на замке. Пусть они сами узнают, что Футида на его стороне. И они скоро узнают. После этого механики начнут беспокоиться, знает ли он сам, что они натворили, и что намерен делать. Синдо снова рассмеялся. Да, будет лучше, если они останутся в неведении.
Можно было легко понять, что механики узнали о словах Футиды. Прежде они работали над креплениями вполсилы. Теперь же они взялись за дело со всей серьёзностью. То, что, по идее, должно делаться медленно, внезапно стало выполняться очень быстро. Всего через несколько дней каждый "Зеро" в Халеиве был оснащён креплениями.
Первым тестировать новинку отправился Синдо. Ему не хотелось, чтобы люди, которых он вёл в бой, думали, будто он не способен что-то выполнить самостоятельно. Оружейники прицепили к фюзеляжу "Зеро" учебную болванку и тот взлетел в небо. С бомбой на борту, самолёт летел немного медленнее, техники оказались правы. Но проблема оказалась не такой уж серьезной.
Синдо выбрал цель неподалеку от аэродрома, ею оказался большой валун, выполнявший роль вражеской подводной лодки. Синдо нажал новую кнопку, которую механики установили на приборной панели. Бомба ушла вниз.
В камень Синдо не попал, но он и не собирался. Подлодка представляла собой более крупную мишень, а на борту у него окажется бомба побольше. Если она упадёт рядом с подлодкой, то, без сомнений, пробьёт её корпус.
Синдо вернулся на аэродром - топлива для тренировок было немного. На земле механики укатили самолёт в скрытый ангар. Несмотря на ограниченность в топливе, лейтенант сказал подчинённым:
– Тренируйтесь столько, сколько потребуется. Это очень важно. Чем чаще у вас не будет получаться на тренировке, тем вероятнее, что у вас получится в бою.
Пилоты закивали. Почти все они были опытными ветеранами, участвовавшими в налете на Перл Харбор в самом начале войны на Тихом океане. Они прекрасно понимали, что тщательная подготовка и тренировки стоили затраченных усилий.
"Дайте мне найти подлодку, - думал Синдо.
– Дайте мне найти её и я им такое устрою!".
Интересно, на луне такие же кратеры? Этого Джо Кросетти не знал, однако дальность бомбардировки была чертовски большой. Он направил "Тексан" вниз, глядя, как стрелка на альтиметре поползла в обратную сторону. Когда он опустился до 750 метров, то выпустил расположенную под фюзеляжем самолёта бомбу.