Конец начала
Шрифт:
– И кто всё это придумал?
– поинтересовался он.
Чарли укоризненно на него посмотрел.
Весь день они провели в плавании на северо-запад, идя вдоль красивого, но часто недоступного побережья. О еде они могли не переживать: примерно через час после того, как они подняли паруса, Чарли поймал превосходного тунца.
– Ты сильно голоден?
– поинтересовался Чарли.
– Ты это к чему?
– Съедим его сырым, как япошки?
– Конечно. Почему нет? Я пару раз пробовал.
Осторожно, качаясь на высоких волнах, Оскар подошел ближе к Чарли. Его
– Почти как говядина, - заметил Оскар.
– Неплохо, но не так хорошо, как говядина, - сказал Чарли.
Гавайская ветвь его семьи ни разу не видела живой коровы, пока белые не привезли их на острова где-то в середине XIX века. Чарли подобные сравнения не волновали. Он просто знал, что ему это нравится. Родившиеся на Гавайях японцы также предпочитали сырой рыбе гамбургеры и стейки. Сегодня многие из них, вероятно, притворялись, что всю жизнь любили суши и сасими, которых прежде никогда не пробовали.
Из-за того, что приходилось часто маневрировать, продвигались они медленно. Чтобы обойти северную оконечность Оаху - Кахуку Пойнт - им потребовалось два с половиной дня. Добравшись до места, Оскар воскликнул:
– И совсем недалеко!
При попутном ветре, так и было. Однако возвращаться на берег на ночлег оказалось тем ещё приключением. На берег набегали большие волны. Перед тем, как сойти на берег Оскар и Чарли спустили паруса и сняли мачты. Оскар бы хотел сойти на берег под парусом, но если что-то пойдёт не так, он перевернется и разобьёт доску о скалы. Тогда у него не останется иного выхода, кроме как возвращаться на Ваикики по шоссе Камеамеха - не самая приятная перспектива.
Чарли поступил также, поэтому Оскар особо не переживал. Чарли вообще был более безрассуден, чем он. На берегу они поели рыбы и моллюсков. Чарли вновь проявил безрассудство и полез в прибрежные скалы, откуда добыл несколько морских ежей. Чтобы добраться до оранжевого мяса, он расколол ежей камнем.
– Япошки едят эту хрень, - сказал он.
Оскар никогда не пробовал ежей, но он был слишком голоден, чтобы возражать. Мясо оказалось лучше, чем он ожидал. Оно не было похоже на то, что он ел прежде. Вкус йода на языке напомнил о море.
– Нужно придумать, как добыть вон тех зуйков, - произнес он, указывая на птиц на берегу.
– И зажарить их.
– Лучше бы это были горлицы, - ответил ему Чарли.
– Они слишком тупы и легко даются в руки.
Зуйки оказались весьма неглупыми птицами. Они улетали раньше, чем Оскар и Чарли успевали к ним подобраться достаточно близко для броска камня.
– Ну, что ж, - сказал Оскар.
– Мы хотя бы попытались.
Они добрались до бухты Ваимеа на следующий день. И вновь, чтобы сойти на берег, им пришлось убрать всю оснастку. По пути к берегу, Оскар обернулся через плечо. На этот раз никакого японского флота за спиной не оказалось. Американцев за пулеметами в джунглях тоже не было.
Оказавшись на золотистом песке, они
– Наконец-то, - сказал Чарли.
Оскар кивнул.
Они повторили попытку. Волны не были высотой в три этажа, как бывало на северном берегу в лучшие времена. Их высота не превышала полутора, может, двух этажей - достаточно для всех стандартных трюков и парочки необычных. Скольжение на гребне волны или проход под ним между зелено-синих стен воды - это то, ради чего стоит вставать с постели, и по впечатлениям и ощущениям не так уж сильно отличается от того, что можно в этой постели вытворять.
– Вот поэтому мы здесь, - сказал Чарли после очередного впечатляющего захода.
Оскар так и не понял, имел ли он в виду то, что они сюда приехали, или то, что они вообще появились на свет. В любом случае, спорить он не собирался.
Частью этого восторга было знание, того, что будет, если что-то пойдёт не так. Оскар держался на доске подобно кошке, но даже кошки хоть раз, но соскальзывают. После этого они притворяются, что ничего не произошло. У Оскара такой возможности не было. Он направлялся в одну сторону, доска шла в другую и, вот, волна уже его захлёстывает. Времени хватало на краткий вскрик.
Это словно было оказаться во вселенской бетономешалке. Поначалу Оскар вообще не понимал, где верх, а где низ. Его изо всех сил ударило о дно, что на боку осталась царапина. Он мог удариться и лицом - такое уже бывало. В ушах стоял яростный рёв и вой. Оскар начал всплывать на поверхность. Океан не желал его отпускать.
Лёгкие Оскара всё ещё могли держать воздух, но, когда он, наконец, всплыл, они уже были готовы взорваться. На него тут же рухнула очередная водная громада. Ни один выброшенный в воду щенок не мог быть настолько измотан, как Оскар, наконец, выбравшийся на сушу.
На берегу появился Чарли Каапу, держа доску своего приятеля.
– Не повезло, братан, - сказал он.
– Ты полностью раздавлен.
– Мне не рассказывай, - раздражённо отозвался Оскар.
– Блин, я выдохся.
– Решил закончить?
Оскар помотал головой.
– С ума сошёл? Мы же за этим и приехали. Спасибо, что подобрал доску.
– Не вопрос, - сказал Чарли.
– Ты бы мою тоже подхватил. Не похоже, что ты готов для следующей волны.
Он подошёл и хлопнул Оскара по спине, стараясь не задеть рану на боку.
– Всё будет в порядке, старик. Ты отличный сёрфер.
– Трата времени, - бросил Оскар, силясь скрыть собственную гордость.
– Идём.
Тихий океан вновь обрушился на него, когда Оскар вернулся в воду. Море, словно напоминало о том, на что оно способно. Оскару было плевать. Он делал то, что хотел, в этом Чарли абсолютно прав. Они катались на волнах до тех пор, пока не оказались слишком голодны, чтобы продолжать, затем отправились в Ваимею. Небольшая лавка, в которой они ели 7 декабря всё ещё работала. Япошка, который ей владел, с тех пор говорить по-английски лучше не стал. Суп, который он подавал, немного изменился. Лапша теперь стала рисовой, а в супе вместо свинины плавали куски рыбы. Но он всё ещё оставался горячим, дешевым и вкусным.