Конечная остановка
Шрифт:
— Ты чего? — Я во всю смеялся, она была похожа на котёнка, которого впервые решили помыть. — Сама же хотела купаться?
— Я? Я ничего, — пионерка опустила взгляд и со всей силы ударила по воде, так же окатив меня.
— Ах ты! — Немыслимая дерзость с её стороны. — Ну, сейчас ты у меня получишь!
Это безудержное веселье продолжалось до самого вечера, лишь пару раз за день мы вылезали на берег, чтобы погреться. Сейчас, как и обычно в такие моменты, я совершенно забыл о дневниках, ответах, секретах,
Солнце уже начало садиться и небо окрасилось в оранжевый цвет, интересно, что мошек, комаров и слепней тут не было. Это ещё одна привлекательная черта этого места, никто не норовит укусить тебя в неподходящий момент.
Мы выбрались на берег и улеглись на мягкую летнюю траву, кожу обдул лёгкий вечерний ветерок, уши залило пение какой-то птицы, я так и не смог определить её породу, но звучала она волшебно. Лена лежала рядом и приподнявшись на локтях, смотрела на водную гладь.
— Я вот думаю, — начала она. — Может, когда мы вступим в комсомол, нам в вожатые податься?
— Хочешь стать как Ольга Дмитриевна? — Усмехнулся я. — У тебя не выйдет.
— Почему? — Как-то обиженно спросила она.
— Потому что, первый же пионер на вроде Алисы, подорвёт тебе весь авторитет, — я закрыл глаза и заложил руки за голову. — Ты уж прости, но ты даже наказать толком никого не сможешь.
— Но ты же мне поможешь, — она даже не спрашивала, она утверждала. — Мы же вместе вожатыми будем.
— Меня в комсомол не возьмут, — я даже не представлял себя комсомольцем. — Забыла?
— Возьмут, — девочка прильнула ко мне. — Я тебе тоже помогу.
Как же печально от того, что её мечтам не суждено будет сбыться, совсем скоро не будет ни пионерии, ни комсомола, лагеря опустеют, вожатых разгонят, многие останутся без работы, а членство в ВЛКСМ не будет значить ничего, на руках останется лишь бумажка и пылящиеся в шкатулках значки.
Я взглянул на умиротворённое лицо Лены — она вся была в своих фантазиях, мечтала, верила, что всё будет хорошо.
— Идём обратно? — спросил я её.
— Да, идём.
Мы вновь переоделись и двинулись назад к корпусу. Лена молчала, но сейчас она не выглядела понурой как утром, это место действовало на неё чудесным образом, кажется только тут она была по-настоящему счастлива.
В немногочисленных домах ещё горел свет, солнце уже почти зашло за горизонт, и улица погрузилась в полусумрак. Мы приближались к корпусу, как я почувствовал, что кто-то хватает меня за плечо. Я испуганно обернулся.
Передо мной стоял тот самый незнакомец, глаза у него были пустые и невыразительные, он крепкой хваткой держался за моё плечо, от него несло спиртом.
— Имя, — прозвучал хриплый низкий голос.
— Простите? —
— Назови своё имя, — снова сказал он.
— Семён, — неуверенно ответил я. — Семён Персунов.
— Нет, — на лице человека скользнул испуг. — Врёшь!
— Нам нужно идти, — я развернулся, а человек крикнул.
— Не бывает таких совпадений! — Обращался он скорее всего к себе. — Она не работала! Не могла работать!
Лена продолжала держать меня, она была напугана, да и я честно говоря опешил. Хотя, возможно этот человек что-то знает, уж больно неестественно он себя ведёт, не так как остальные.
— Какой же она страшный, — прошептала Лена. — Я его боюсь.
— Ничего, — успокаивал я её. — Он просто со спиртом перебрал, чувствовала же, как от него несёт.
— Надеюсь, — она робко оглянулась. — Но нужно быть аккуратнее.
В зале нас уже поджидал Коршаков, он сидел на кресле сложив руки у лица и как обычно, был погружён в свои мысли. Он кинул суровый взгляд в нашу сторону.
— Вы пропустили ужин, — начал мужчина. — Где вы были?
— На карьере, — ответила Лена. — Плавали.
— Лена, иди к себе в комнату, — он подошёл ближе и отодвинув меня от пионерки, продолжил. — А ты останься.
— Папа, — девочка сложила руки на груди. — Что ты задумал?
— Я сказал, иди в комнату, — со злом процедил чекист. — Я что, неясно выражаюсь?
Даже я не ожидал, что он будет груб с Леной, мне стало страшно. Если он злиться на неё, то меня он и вовсе убьёт. Девочка не стала спорить и оглядываясь на нас, отправилась на второй этаж.
— Садись, — указал Коршаков на диванчик напротив кресла. — Сейчас разговаривать будем.
Я послушно сел и со страхом смотрел на него — челюсть ходила ходуном, руки были сжаты в кулаках, глаза горели яростным огнём.
— Говоришь: любишь Ленку, да? — Скользнула злобная улыбка. — Не можешь без неё, так?
— Я же говорил, что так, — слабину давать не хотелось.
— До меня тут интересный слух дошёл, — он с трудом держал себя в руках. — Что ты её, прямо-таки, очень сильно «любишь»
Он сделал акцент на последнем слове и переменился в лице, но что мужчина имел ввиду я понял не сразу.
— В смысле?
— Одна общая знакомая, — он придвинулся ко мне лицом. — Случайно поведала мне о ваших, так сказать, развлечениях.
— Что вам наговорила Алиса?! — Я буквально вскочил с дивана.
— Сядь! — Рявкнул он. — Она ничего мне не говорила, но я узнал.
— Вы всё не так поняли, — я начал отводить глаза. — Там была сложная ситуация, мы просто…
— Что, просто?! — Теперь во весь рост поднялся чекист. — Просто решил ей воспользоваться?! Думал, сейчас с ней покувыркаешься, а после смены домой, других оприходовать?!