Конфайнмент
Шрифт:
Когда гроза, мне легче дышать — это факт;
Не бойся грома, он всегда попадает в такт.
Цветы, что я подарил тебе, будут стоять до утра,
Но никто из нас не выйдет отсюда живым…
В какой-то момент мне и вправду почудилось, что жизнь кончена, и если бы в «трофейном» ТТ отыскался хотя бы один патрон, я бы не задумываясь выстрелил им в
К счастью ли, к сожалению, но пистолет оказался пустым — Витёк выпустил в нас весь магазин, а больше патронов я не нашёл, и мысли о смерти мало-помалу ушли, сменившись другими — злостью и страстным желанием отомстить. Выживет этот мир или нет, получится ли у меня вернуться обратно в будущее — какая, в сущности, разница, если в моём ещё не свершившемся прошлом останутся жить убившие Лену уроды?
Непонятный «чекист» Свиридяк, его ещё менее понятный «эксперт», дружки подонка Витька…
Нет, если уж мне суждено здесь сдохнуть, то только вместе с этими пятерыми.
Хватит тупых рассуждений о важности каждой жизни!
К чёрту интеллигентские бредни о жертвенности и покаянии!
Хотел обойтись без крови?
Надеялся выглядеть чистеньким перед собственной совестью?
Строил заборы и стены, чтобы отгородиться ими от реального мира?
Мечтал превратить всех врагов в посмешище, но оставить в живых?
Не получилось.
Реальному миру, как оказалось, плевать на мечтания.
А враг нужен только затем, чтобы его уничтожить…
Любой дом непрочен, если в небе сталь.
Я хотел бы успеть допеть, но если нет, то не жаль.
Я строил так много стен, я столько хотел сберечь,
Но никто из нас не выйдет отсюда живым.
Никто из нас не выйдет отсюда живым…
Куртку я застегнул, только когда добрался до места. Шапку не надевал — она осталась на покинутой даче. Из «оружия» оттуда прихватил с собой лишь топор. Плохо, конечно, что не пистолет, но всё-таки лучше, чем кухонный нож или палка.
Осторожно прокравшись мимо решётчатого забора, я заглянул во двор.
Свет в доме горел только в одном из окошек. Перед воротами стояла машина — тёмный «Москвич». На крыльце под небольшим фонарём курили трое знакомых гопников. Помнится, комитетчик называл их по кличкам: Щерба, Хобот и Лысый. С первым и третьим — понятно, за какие «заслуги», второй — хрен знает, наверное, из-за длинного шнобеля, или потому что совал его регулярно туда, куда не просили. Но мне это было сейчас без разницы. Главным сейчас было уконтропупить их так, чтобы находящиеся внутри ничего не заметили.
Размышления, как это сделать, продлились недолго.
Один из курильщиков, тот, что с выбитым зубом, бросил цигарку и, спрыгнув с крыльца, направился куда-то за дом. Куда именно, удалось выяснить, обойдя участок с другой стороны.
Привычное
Не знал, что в 82-м он у Кацнельсонов имелся. В двухтысячных Борис уже вовсю использовал септик, и по его рассказам складывалось ощущение, что всеми благами цивилизации эта старая дача обладала едва ли не с момента закладки «первого камня».
Перемахнув через ограждение, я аккуратно, стараясь не задевать растущие рядом кусты, пробрался к дощатой будке. Внимательно огляделся. Прислушался. Вокруг никого не было. Изнутри доносились какие-то тихие шорохи, сильно напоминающие чьё-то кряхтение, скрип досок и шуршание газетных листов.
Перехватив половчее топор, я резко рванул на себя деревянную дверь и со всего размаху шарахнул примостившегося над дыркой щербатого.
Клиент даже не хрюкнул. Получив по кумполу обушком, он молча завалился в пропахший миазмами угол.
Результат проверять не стал. Шапки на гопнике не было, а приложил я его хорошо. Даже если и выживет, остаток дней проведёт в инвалидном кресле пускающим слюни дебилом…
Прикрыв дверь гальюна, облегченно выдохнул. Минус один, как говорили спецназовцы в сериалах. Оставалось прикончить ещё четверых. Задача, пусть сложная, но, как показала практика, выполнимая. И самое главное — никаких угрызений совести. Как будто клопа на стенке прихлопнул. Воняет только… как клоп…
Плана, как такового, у меня не было. Всё — чистой воды импровизация. Наверное, это и правильно. Помнится, даже «папаша Мюллер» из гениального фильма Лиозновой и не менее гениальной книги Семёнова утверждал, что хуже всего иметь дело с непрофессионалами, поскольку их действия совершенно нельзя просчитать. Обязательно отчебучат что-нибудь идиотское, но, как ни странно, успешное, именно по причине невероятной глупости и непредсказуемости.
Я действовал в том же ключе.
Просто пошёл по тропинке и завернул за угол, ничуть не таясь, повторяя путь убитого Щербы.
Решение оказалось верным.
Стоящий на крыльце Хобот не обратил на меня никакого внимания. Видимо, спутал с возвращающимся из сортира подельником. Темнота во дворе сыграла 1:0 в мою пользу. Фонарь на крылечке увеличил счёт до 2:0. А то, что третий подонок именно в эти мгновения решил проверить машину, сделал этот счёт и вовсе разгромным.
Без лишних раздумий я заскочил на крыльцо и дважды приголубил противника, только на этот раз лезвием, а не обухом, после чего быстро стащил труп по ступеням и бросил возле стены
Пять минус два равно три. Полезная вещь арифметика. Что бы я без неё делал…
Ковыряющийся под капотом Лысый ничего не заметил.
Когда я подкрался сзади и с силой рубанул его по хребту, он лишь конвульсивно дёрнулся и обмяк, навалившись на двигатель.
На этом везение кончилось.
Гудок клаксона заставил меня резко шатнуться в сторону.
Вероятней всего, упавшее тело замкнуло в моторе какой-то контакт, и — всё пошло кувырком.
После секундного замешательства, мысленно матерясь, я выдернул урку из-под капота и оттащил к ближайшим деревьям.