Контакт первой степени тяжести
Шрифт:
Некоторое время лейтенант стоял неподвижно, как вкопанный, глядя на фотографию грудастой шлюхи на пакете в руках бомжа и тяжело, с трудом соображая.
– Где!? – врубившись наконец, лейтенант стремительно бросился к бомжу.
Бомж повернулся к нему и снисходительно, однако не без учтивости в голосе, ответил вопросом на вопрос:
– Кто?
– Да тут стоял!
– Никто здесь не стоял! – бомж даже отступил на полшага, смерив лейтенанта неприязненным, почти брезгливым взглядом.
– Стоял здесь, в куртке!
– А,
Почувствовав недоброе, лейтенант махнул сержанту:
– Быстро!
Сорвавшись, конвоиры бросились на улицу. Дежурный за стеклом встал и, окинув равнодушным взглядом всю дежурку, спросил бомжа:
– Вы что хотели?
– Я паспорт потерял, товарищ старший лейтенант. А может быть, его и украли у меня – дело темное. Пришел заявить вам об этой утрате.
– После десяти, в двадцать вторую комнату придите. К майору Садыкову.
– После десяти? – Бомж чуть задумался, прикидывая. – Ну, хорошо, спасибо.
И, поклонившись, вышел.
Яркое утреннее солнце ослепило вышедшего из милиции бомжа.
Лейтенант и сержант уже успели вытащить из машины дремавшего после бессонной ночи дежурства водителя и, вернув его к жизни интенсивными пинками, теперь уже втроем лихорадочно обсуждали создавшуюся ситуацию.
Глянув на них снисходительно, бомж потянулся и произнес не без иронии в голосе:
– Что, – упустили голубя? – Бомж укоризненно качнул головой. – Теперь идите в ГУМ, встречайтесь у фонтана...
Бомж вынул из кармана брюк спичечный коробок, из коробка – окурок, спичку...
Прикурив и затянувшись с наслаждением, он заметил, не обращаясь ни к кому персонально, а как бы адресуясь в пространство:
– За пачку сигарет я мог бы дать наколку... Верняк, гарантия от Центробанка...
Три полупустые, мятые пачки сигарет немедленно протянулись к нему.
Переложив не спеша все сигареты в одну пачку, бомж пересчитал их:
– Шестнадцать штук всего. Не густо. Не обрадовали.
– Ну, ты! Резину не тяни!
– Добавь на пиво. А то «Пегас», блядь – кашляю я от него.
– У меня «Ява» была, – обиделся водило.
– Тоже говно еще то, – размял плечи бомж. – Ну что, начальники – мне некогда.
Лейтенант, как старший, принял наконец решение:
– На, подавись! Куда пошел он?
Бомж сощурился и, внимательно исследовав на просвет купюру, полученную от мента, на предмет наличия водяных знаков на оной, шумно шмыгнул носом, почесал себе за ухом и наконец разжал губы:
– Что думать-то, напрасно голову ломать – вон, на троллейбусе уехал он, удрал. – Бомж уверенно указал на остановку в двадцати шагах от отделения.
– Считаешь – на троллейбусе?! – азартно воскликнул водитель и распахнул дверь своих «жигулей».
– Конечно, на троллейбусе! – кивнул
Рванув с места, «жигули» понеслись, будто бешеные, мигая проблесковым маяком и воя сиреной...
– А может, на автобусе... – предположил бомж, глядя вслед удаляющимся «жигулям». – Одно ясно, что не на трамвае: они здесь не ходят. Рельс даже нету... – Бомж покачнулся слегка: похмелье не сахар... Плюнув бычком на ступени милиции, он не спеша побрел к ближайшему коммерческому киоску и протянул в окошко ментовскую купюру:
– Пивка открой-ка!
Засосав в страждущее ротовое отверстие хороший объем пенного, бомж задумчиво глянул на тающие у горизонта милицейские «жигули».
– О-о-о! Мудаков найдет работа!
– А им вот всем впаяй пятнадцать суток! – скомандовал майор, указывая дежурному на бомжей, покорно ожидавших своей участи.
– И будут две недели здесь вонять, – вполголоса ответил старший лейтенант.
– Отправь их к Прохорову тогда, на Стромынку. Он их обязан принимать.
– Он-то обязан. Да у нас бензина нет. Только на срочные вызовы, да и то! Исчерпали лимит.
– А куда ты предлагаешь? Когда привели, ты оформлял – о чем думал?
– Я вообще ни о чем не думал. Я заступил час назад. Пришел – они уже сидели.
– Ага, – майор подумал с минуту-другую. – Ну, «Отче наш» прочти им и – взашей!
Наконец– то конвойные на «жигулях» догнали троллейбус.
Миг – и они ему срезали нос, прижали к бордюру.
Три двери «жигулей» распахнулись одновременно.
Лейтенант с сержантом натренированным рывком бросились к дверям троллейбуса. Водила, обежав троллейбус со стороны проезжей части и распугивая пролетавший мимо транспорт, забежал в тыл и, подпрыгнув, ловко ухватил веревки, оттягивая штанги троллейбуса от проводов. Обесточив троллейбус, он так и застыл в позе атлета, удерживающего за узду дикого скакуна.
– Стой! Стой, говорю!!
– Двери открой!
Ворвались с двух концов, сразу в обе двери.
– Всем оставаться на местах!
– О, боже мой! – шепнула одна из пассажирок своей соседке. – Сейчас всем проездные будут проверять: фальшивые или нет? Сестра моя вчера попалась точно так же. Ох, натерпелась – штраф, а потом оплевали в милиции, ограбили!
Мгновенно осмотрев троллейбус и убедившись, что Белов отсутствует, лейтенант вдруг бросился плашмя на грязный пол – в упор, лежа – как на стрельбище.
– Товарищ лейтенант! – вскрикнул в испуге сержант. – Что с вами?!
– Нет! Под сиденьями чисто! – Лейтенант вскочил на ноги еще быстрее, чем перед этим падал. – Вперед, за следующим!
Одна из пассажирок, мама, наклонилась к своей пятилетней дочери:
– Вот видишь, Ниночка, я же тебе говорила: милиция все время проверяет – кто в троллейбусе жвачки ест, а фантики прямо на пол бросает.