Конвой для ведьмы
Шрифт:
— Умеешь ты порадовать, — вздохнул Кайден. — А свидетели? Что ты слышал о них? Есть ли хоть кто-то здравомыслящий, кто не верит во всю эту чепуховину с колдовством?
Рыжий пацанёнок посмотрел на него как-то странно. Облизнул губы.
— Да, — изрёк он. — Один такой точно имеется.
— И кто же это?
— Ты.
ГЛАВА 38. Обвинения
Кайден не разглядел в зелёном взгляде страха. Ни страха, ни тревоги, ни паники. Ни даже ненависти или хотя бы злости. Ничего. Совсем ничего. Так могла бы
Стражи запихнули Вейлинн в клетку, словно дикого зверя. Ей предстояло простоять три часа кряду. Со связанными руками и…
Кай чуть не взвыл, когда увидел, что эти нелюди сотворили с его женой. Они нацепили на неё намордник. Жуткий железный намордник, чтобы она не могла вымолвить ни единого слова в своё оправдание…
Однако в зелёном взгляде не было страха. Только холод и пустота…
Кайден хотел броситься к супруге, как только её ввели, но здравый смысл взял верх над острым сердечным порывом. Добиться разрешения присутствовать на слушании оказалось не на много легче, чем протолкнуть борова в иголочное ушко. Рыжий Вей уговаривал отца два дня и две ночи, а тот, в свою очередь, ходатайствовал в Священный совет. Прошение сопровождалось щедрыми дарами и личным поручительством губернатора. В итоге, вожделенное разрешение было подписано, но Кай хорошо понимал, что удалить его могут за малейший пустяк. Поэтому пришлось врасти задом в лавку, стиснуть зубы, сжать кулаки и ловить отрешённый взгляд своей женщины.
Она видела его. О, да. Она определённо его видела. Вне всякого сомнения. Показалось даже, будто на миг изумрудные глаза потеплели, но суровый кардинал начал заседание, и ведьма снова стала смотреть так, словно всё, что происходит вокруг, волнует её не больше, чем метель за окном.
Вейлинн сильно исхудала. Похоже, всю неделю её держали на хлебе и воде и, возможно, совсем перестали кормить, когда нацепили намордник. От этой мысли внутри что-то оборвалось, и Кай нервно сглотнул. Он впился взглядом в жену, надеясь, что она посмотрит на него, но ведьма созерцала пустоту…
"Это я виноват, — подумал Кай, сжимая кулаки до хруста в суставах. — Во всём виноват один только я".
Если бы он не упирался, как баран, и снял проклятущий ошейник, им не пришлось бы задерживаться в Харивме. Они давным-давно могли рвануть куда-нибудь к западным границам, или за Туманное море. Или даже вернуться в заброшенную хижину в Дикой чаще…
И никто никогда не нашёл бы их там. А теперь…
"Ты не должен винить себя… — сказала Вейлинн в тот день, когда Петер Маланисор, губернатор и первый патриций Харивмы, сделал им щедрое предложение. — Не должен винить себя в том, что меня…".
Она так и не закончила фразу: в опочивальню бесцеремонно вломился рыжий Вей, и ведьма проснулась. Но…
Неужели она говорила о том, что происходит сейчас? Предвидела? Или…
— Первым свидетелем приглашается Лавидий Корвудский, вдадетель Корвуда и верный вассал лордов Зелёного Простора, — прогремел голос кардинала Флавия, и в зале суда стало тихо, как в церкви во время мессы.
Все
Подлец. Он устроил всё это представление вовсе не ради Айли, а только за тем, чтобы Простор не уплыл из его цепких рук!
Лавидий, облачённый в скромный дорожный сюртук, взошёл на помост и встал за кафедру. Служка поднёс к нему Библию в чёрно-золотом переплёте. Обложку украшало массивное распятие из освящённого серебра.
— Клянётесь ли вы говорить правду пред лицом Господа и верного слуги его — Священного совета? — Кардинал вскинул руку, и рубиновый перстень на костлявом пальце блеснул кроваво-красным.
— Клянусь, — отозвался Лавидий, приложив ладонь к Библии.
— Что ж, начнём, — кивнул кардинал и указал на Вейлинн. — Вам знакома эта женщина?
— Знакома, ваше святейшество, — выпалил Лавидий. — Много бед причинила она жителям Зелёного Простора… и моей семье в том числе.
— В чём именно вы обвиняете её?
— В том, что при помощи злого чародейства она околдовала наречённого моей дочери, — старый стервец выразительно уставился на Кайдена. Его примеру последовали все собравшиеся. Кай напрягся. Только бы не покраснеть! — Она влюбила его в себя и увела прямиком из-под венца: до свадьбы оставались считанные дни. Моя дочь едва не наложила на себя руки!
Зал ахнул. Кайден дёрнулся.
"Это неправда!" — чуть не выпалил он, но перехватил угрюмый взор губернатора и прикусил язык.
Кричать нет смысла. Куда разумнее чётко, спокойно и без лишних эмоций выложить факт за фактом, когда его самого вызовут на помост и дадут слово. Клятва на Библии станет для многих здесь решающим аргументом. Именно под такой нерушимой клятвой лучше всего поведать истинную правду об их с Айли безграничной любви друг к другу.
Чуть руки на себя не наложила. Как же! Да она, узнав об отмене свадьбы, устроила бы пир на весь мир! Три дня о зари до зари гуляла бы!
Хотя… быть может… Айли так отчаянно скорбела по Леоту? Убивалась, плакала… А Лавидий подумал, что…
Чёрт!
Не исключено, что так оно и есть…
— Вы утверждаете, что она приворожила жениха вашей дочери? — уточнил один из членов Священного совета. Белоснежный парик его резко контрастировал с чёрной, как непроглядная ночь, мантией. — Но зачем ей это понадобилось?
— Мой зять — капитан замковой стражи, — молвил Лавидий Корвудский. — Только он способен снять с шеи богомерзкой ведьмы заговоренный ошейник без дозволения Священного совета.
— Однако ошейник на месте, — заметил самый старый из судей. — Похоже, сила приворота так и не сработала?
— Не будем делать поспешных выводов, коллега, — оборвал его тощий сотоварищ с длинным носом и глазами навыкате. — Каждый знает, что даже самое сильное чародейство — ничто супротив истинной любви.
В зале заохали и закивали. Кай почувствовал, как кровь закипает в жилах.
— Суд вызывает следующего свидетеля! — прогремел кардинал Флавий, и стражи ввели в зал невысокого плечистого человека. Лысина нового свидетеля блестела от пота.