Копч?ный киви на вертеле
Шрифт:
— Помимо вас и, может быть, миссис Круз, Элеонора была дружна с кем-нибудь ещё? — спросила Алекса, пока они ели.
— Я не знаю. Они все живут частной жизнью. Все добры друг к другу, но не общаются.
Джен прервала её, чтобы дать знать миссис Лэнг, что еда была хороша и что она полностью наслаждалась ею. На что миссис Лэнг улыбнулась так широко, что это могло бы согреть любое сердце. Поэтому Джен повернулась и посмотрела на Алексу, и она получила сообщение, в некотором роде.
— Да, да, мне это очень нравится, вкусно, но жильцы ведь общаются с вами, не так ли? — настаивала Алекса.
—
Она была опечалена этим.
— Говорит ли кто-нибудь из жильцов, особенно женщины, о своих матерях или об отсутствии матери? Если вы можете их вспомнить, это важно, — убеждённо сказала Алекса.
— Да, матери упоминаются тут и там. Я помню, вскоре после смерти моего мужа Карри только переехала ко мне; она рассказывала мне о своих родителях.
Алекса быстро взглянула на листок, чтобы найти Карри.
— Это она, Карри Уильямс, на шестом этаже?
— Да. Милая женщина. Её лицо было таким грустным, — сказала она, — она считала меня своей тётушкой.
— Продолжайте, — с нетерпением потребовала Алекса. — Что она сказала о своих родителях?
— Она сказала, что её отец был плохим, но он был порядочным отцом. Она выросла с сестрой отца, и мать навещала её нерегулярно.
— Что значит «плохой» отец? — спросила Джен.
— Я не уверена. Она не говорила. Но она не жаловалась на него как на отца, — задумчиво сказала миссис Лэнг.
Алекса подтолкнула её продолжить:
— А как же мать?
— Карри начинала плакать, когда говорила о своей матери. Она сказала, что всегда критиковала её. Когда она работала полный рабочий день в 18 лет, мать забрала её жить к себе. Она отдавала свою зарплату матери и убиралась, готовила, помогала по хозяйству, но её никогда не ценили.
— Она упомянула брата? — спросила Алекса.
Миссис Лэнг покачала головой.
— Где сейчас её мать? — с интересом спросила Джен.
— Она сказала, что её уверенность в себе настолько пошатнулась за годы, проведённые с матерью, что однажды она вернулась к своей тёте, которая приняла её радушно. Она больше никогда не упоминала о своей матери. Но, бедная Карри, я чувствовала её глубокое одиночество. Я пригласила её поесть здесь, но она всегда занята, много работает. Она просто обнимала меня, когда давала мне своё расписание, а затем торопилась уйти, — ответила миссис Лэнг.
— Она азиатка? Может быть, китаянка? — поинтересовалась Алекса.
— Да, она наполовину китаянка и белая, я не уверена, австралиец ли её отец.
— Понятно. У кого-нибудь ещё есть похожая история? Какие-нибудь ещё родительские проблемы, о которых вы знаете?
— Это было бы сплетнями, не так ли?
— Вы можете говорить на общие темы, а мы посмотрим, всплывёт ли что-то важное, — предложила Джен.
— Я слышала, что у кого-то отец — алкоголик, кто-то склонен к насилию, мать пристрастилась к карточным играм, у кого-то депрессия. Думаю, это всё виды обычных человеческих проблем, — ответила она.
Алекса мягко спросила:
— Вы когда-нибудь замечали, что Элеонор и Карри Уильямс дружат друг
Миссис Лэнг замолчала. В её воображении они предстали перед ней в дверях Элеоноры, короткое слово, и Карри поспешила уйти. В другой раз она видела, как Карри помогала Элеоноре положить пакет с продуктами в её квартиру. Но это были просто соседские жесты. Она не думала, что это было чем-то значительным, чтобы говорить об этом.
— Нет. Я так не думаю. Они были соседями. Когда Карри спускалась по лестнице, она проходила мимо двери Элеоноры.
— Да, я поняла, — пауза. — Миссис Лэнг, когда вы выбрасывали мусор Элеоноры, вы заметили коробку? Что-то новое, — спросила Алекса, её мысли были в другом направлении.
— Да, коробка от того маленького электрического гриля, — внезапно прослезилась она. — Когда я увидела её, барбекю, я подумала, что Элеонор, должно быть, так обрадовалась, воспользовавшись новым грилем.
— Кто-нибудь из арендаторов продаёт такие грили? Или работает в магазине бытовой техники?
— Они работают в разных местах, никогда подолгу. Я не смогу вспомнить, — с сожалением сказала миссис Лэнг.
Алекса извинилась, чтобы позвонить Мэдисон. Она отошла в угол, понизив голос.
— Мэдисон, встречалась ли в мире Элеонор фамилия Уильямс?
— Ой, это распространённое имя, — раздражённо сказала Мэдисон, но в глубине души у неё были свои новости. — Почему вы шепчете?
— Мне всё равно, если это распространено. Ты видела что-нибудь?
— Да, я это сделала.
— Мне нужны подробности по каждому из них. — Мёртвая тишина. Алекса завершила звонок. Она вернулась к столу. Она снова изучила листы бумаги, затем сказала: — Миссис Лэнг, вы оказали большую помощь и были прекрасной хозяйкой. Давайте, вы можете уничтожить это, в огне, если хотите.
Миссис Лэнг горячо поблагодарила Алексу, но добавила:
— Никакого использования огня. Мои пожарные извещатели ещё не обновлены. Но скоро. Обещаю.
— Да, я думаю, было бы разумно иметь их в каждой комнате. И, возможно, систему полива, — посоветовала Джен, учитывая, что здание старое.
Она помогла женщине порвать листы бумаги на мелкие кусочки. Позже она также помогла хозяйке убрать со стола, но миссис Лэнг не позволила ей вымыть посуду.
Алекса попросила у миссис Лэнг визитную карточку, которую ей дала Джен. После того, как женщина принесла её, она написала свой номер на обороте.
— Позвоните мне. Арендатор может что-то решить. Любое новое событие, которое выходит за рамки обычного. Вы должны мне позвонить. Понимаете, о чeм я?
Женщина кивнула и взяла карточку. Покинув здание, следователи направились в узкий переулок и проверили дверь запасного выхода. Она оказалась заперта.
***
LA Place — Алекса, Джен и Мэдисон сели на табуреты у стойки, чтобы рассказать друг другу о ходе дела.
Мэдисон продолжила:
— Как я уже сказала, Уильямс — распространённая фамилия в Новой Зеландии. Но прежде чем ваш взгляд успеет меня обжечь, Алекса, я поговорила с пятью, насчитайте, пятью Уильямсами, которые были её обычными, но не всегда, референтами на её многочисленных работах. Они были бывшими коллегами. Кстати, Гарри дал мне сигнал сообщить им о её кончине, но не сообщать подробности о том, как она умерла.