Копейщики
Шрифт:
Настоятель цистерцианцев хорошо потрудился. Это был лучший текст устава воинствующего монашеского ордена, плод многодневных трудов и ночных бдений. Никто, как бы искусен в богословских вопросах он ни был, не смог бы написать лучше, чем он. Аббат улыбнулся. Хоть это и грех, но можно гордиться своей логикой и слогом. Воля и милость Господа вели его руку.
– Ничего не забыто?
– листая пергаменты, спрашивал себя монах.
– Нет, всё на месте. Подписи епископов, принимавших участие в церковном соборе. Вот и булла папы Римского, утверждающая устав. Здесь, на обороте, список рыцарей – основателей ордена [65] На отдельном листе - благословение епископа Иерусалима.
65
Девять рыцарей – первых храмовников, основавших Орден:
Гуго
Годфруа де Сент-Омер
Андре де Монтбар
Гундомер
Годфруа
Ролан
Жоффруа Бизо
Пейен де Мондидье
Аршамбо де Сент-Эйнан
Цистерцианец повернулся к Гуго де Пейну.
– Кроме Устава, брат мой, вручаю вам завещание короля Арагона. Он оставляет своё королевство трём монашеским орденам, в том числе и Вам - храмовникам.
– А почему - трём?
– рыцарь почтительно взял из рук аббата папирусный свиток.
– Дело в том, что наследники по такому вопиющему случаю подняли бы шум, потребовали расследования, признали бы Альфонса умалишённым и вдобавок, чего доброго, обвинили бы его в содомизме с одним из твоих многочисленных юных красавцев кузенов, живущих при его дворе. Но если в равных частях оставить всё монашескому попечительству, то это - совсем другое дело. Никакие крючкотворы и нотариусы не подкопаются. Тем более, что третья часть владений отходит небольшому военному ордену из Испании.
– Как там говорит Господь наш? «Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю. Блаженны нищие духом, ибо их есть Царствие Небесное.» Да не оскудеет рука дающего!
Аббат похлопал рыцаря по плечу, прикрытому стальной кольчугой.
– На тебя и так прольётся манна небесная. Я это чувствую. Эти пожертвования - не последний золотой дождь на твою шальную, бедовую голову [66] .
Гуго вздохнул и понимающе кивнул головой.
– Отныне, сын мой, Вы - le Chevalier du Temle, - торжественно произнёс отец Бернард.
66
В 1131 г. – граф Барселоны Раймон Беренжер III передает тамплиерам пограничное владение Granyena.
1134 г.
– посмертная дарственная короля Арагона Альфонсо I, который завещал свое королевство тамплиерам, госпитальерам и рыцарям Гроба Господня.
1136-1137 гг. – тамплиеры утверждаются в пограничных областях к северу от Антиохии (сейчас Турция).
1137 г.
– Матильда Булонская, королева Англии, племянница Готфрида Бульонского и Болдуина Эдесского, передает тамплиерам земли в Эссексе (Англия).
1139 г. – папа Иннокентий II выпускает буллу Omne datum optimum, где дает тамплиерам различные религиозные привилегии, в том числе - освобождение от церковной десятины. Теперь орден мог действовать более эффективно, не заботясь о финансовой стороне дела.
1143 г. – правитель Арагона, граф Раймон Беренжер IV, заключает с тамплиерами договор о действиях против мусульман и передает им различные земли и замки.
1144 г. – папа Целестин выпускает буллу Milites Templi, в которой даёт тамплиерам новые различные привилегии, в том числе - право отпускать грехи нуждающимся. Они будут в дальнейшем закреплены в булле Milites Dei, выпущенной папой Евгением год спустя.
1149-1150 гг.
– тамплиерам передаётся стратегический замок Газа в Палестине.
1177 г.
– участие тамплиеров в битве при Монжазире, победа короля Иерусалима Болдуина 4 над Саладином, правителем Сирии и Дамаска. За решающий натиск тамплиеров, решивших исход битвы в пользу крестоносцев – новые пожертвования землями и золотом в Европе.
1230 г. – тамплиеры получают земли и собственность в Богемии.
– Temlier? Что ж, неплохо, - задумчиво пробормотал Гуго.
– Тамплиер, - как бы пробуя слово на звук, повторил за ним аббат.
Думал ли Гуго де Пейн, что слова Бернарда Клервосского о манне небесной окажутся пророческими и сбудутся в самое ближайшее время?
«Что мне жизнь, когда отца больше нет?» - думал Амир.
– «Что мне клятвы, данные этому исчадию христианского Аида, грубому, неотёсанному и жестокому де Пейну? Пустое...»
Конечно, Амир знал, где вторая половина наконечника. Эта легенда передавалась в их семье из поколения в поколение. Когда-то по воле Аллаха его прадед Зайд, который
67
Всего у Мухаммеда, по разным источникам, было 9 мечей, среди них самый знаменитый - Зу-ль-Факар (не сохранился). В музее Топкапи (Стамбул) есть 2 меча, якобы принадлежавших Мохаммеду, оба с оправами, сделанными искусными ювелирами в 16 веке (в ранней османской империи об исторической достоверности артефактов не заботились).
68
Города на северо-западе Аравийского полуострова.
«Только, о, Аллах!
– Амир поднял глаза к небу.
– Да прославится в веках имя пророка твоего!»
Мухаммед сам никогда не брал в руки оружия. Он говорил: “Единственный меч, которым я владею - это меч милосердия, любви и прощения”.
Эти слова пророка часто повторял Амиру его дед. Что стало с мечом, в который вставлена половина наконечника, юноша не знал. Да и не хотел знать. Ему было всё равно. Только бы дойти до Срединного моря, увидеть песок караванных троп, родовой оазис, младших братьев.
Всё имеет свой конец. Конец имеет затихающий звук эха в окрестных холмах, когда выдохнешь в протяжном крике святое имя - Алла-а-а.
Конец имеет путь, которым шёл обманутый Амир из Европы вот сюда, в благословенные земли Палестины. Конец имеет тропа, ведущая в Иерусалим, где на каком-нибудь неизвестном пустыре находится могила отца, которая никогда не будет найдена потомками рода Зайда. Конец имеет жизнь Амира, по капле вытекающая из двух маленьких ранок чуть ниже колена на месте укуса гюрзы, не замеченной им на тропе…
Глава 3
1129 год
где-то в окрестностях Иерусалима
По солончакам и выжженной солнцем степи медленно ехал отряд крестоносцев. Несколько копий с пёстрыми значками гербов качались в такт шагу лошадей. Пятерка рыцарей и десяток оруженосцев стоически терпели зной. Дрожащее марево, поднимающееся над пустыней, размывало очертания ближайших холмов, заставляло колебаться горячий воздух, меняло ориентиры. Крестоносцы, несмотря на жару, оставались в кольчужных рубахах и держали наготове у левого плеча щиты - уж слишком были опасны те места. Быстрые стрелы очень часто убивали раньше, чем можно было увидеть тех, кто их выпустил.
Святая земля давно была завоёвана. Но, несмотря на строительство крепостей и создание монашеских орденов, защищающих паломников, еще нередки были случаи нападения сарацин на караваны. Прошло тридцать лет после освобождения Гроба Господня, но турки по-прежнему мстили каждому христианину за резню, учинённую в Иерусалиме. Тогда тысячи бродяг, сотни нищих дворян, получивших отпущение грехов от самого Папы Римского, буквально утопили город в крови, а плоды этой «доблести» приходилось сполна вкушать путникам и тамплиерам. Вот и сейчас, завидев на горизонте облачко пыли, всадники поравнялись друг с другом и переглянулись.
– Что думаешь, Гюи? – рыжебородый крестоносец, в лице которого угадывались черты предков-норманнов, приложил ладонь к выжженным солнцем бровям. – Паломники? Конвой?
Старший в отряде - Гюи де Меро, бывший барон Эрля, а ныне бедный рыцарь Храма, потянулся за притороченным к седлу цельнокованым нагрудником и, морщась от горячих прикосновений раскалённого металла, натянул его поверх кольчуги.
– Кто бы это ни был - надо проверить, – тихо сказал он, застегивая ремешки на шлеме и завязывая плащ так, чтобы белая ткань с красным крестом не осталась прижатой к доспехам. Подождав, пока остальные приготовят оружие, Меро тронул шпорами бока жеребца.
– Идем линией. Жак, ты прикрываешь тыл, Томас и Бертран - вы с арбалетами держитесь чуть правее. С нами Бог!
Пришпорив усталых коней, рыцари устремились вперед.
Гюи де Меро давно лишился многих юношеских иллюзий. Палестина оказалась намного более суровым местом, чем он себе представлял в родном Нанте. Грязь, жара, лихорадка, бесконечные стычки с сельджуками и могилы друзей на орденском кладбище - всё это наложило отпечаток на его характер. Мог ли он представить себе тринадцать лет назад, отписывая свои земли Ордену, что все будет именно так? Конечно же, нет. Ему, увлеченному красочными рассказами дяди Эрнгарда - овеянного славой защитника Гроба Господня - Иерусалим виделся царством небесным, а крестоносцы – суровым братством полуапостолов-героев, отдающих свои жизни ради служения Иисусу Христу.