Копейщики
Шрифт:
– Сейчас не время кривить душой, брат мой, - тихо произнесла монахиня. Она, заметно нервничая, теребила край верёвки, повязанной изящным узлом на тонкой талии.
– И если вам нужны причины, то первая из них такова: если вы готовы принять на душу грех убийства ни в чём не повинных жителей Лангедока, принимающих на веру откровения первых христополитан о происхождении Христа - то признайтесь хотя бы самим себе, что ваши епископы ослеплены своим убеждением в истинности катарского учения. Но такой же истинной считалась вера эллинов в богов Олимпа. А ныне - это ересь в ваших же глазах. Но в любом случае Церковь Святого Петра не простит вам отступничества, и вы обречены на смерть.
Вторая причина: если в той чаше, хранящейся у вас, - монахиня указала на фреску стены, - находится кровь Христа - а я в этом не сомневаюсь -
– Поэтому моё братство предлагает вам передать реликвию в надёжные руки, которые сумеют сохранить её до нужного часа, чтобы использовать по назначению, скрытому от вас. Кстати, для христополитан, я вижу, святыня не имеет такого значения, как пентаграмма, пятиконечная звезда, ворота Солнца и солнечные часы, каковыми является этот храм - странная крепость Монсегюр. Повторяю: если вы намерены скрыть эту вещь под обломками замка - тогда я смирюсь и уйду отсюда с горьким чувством неисполненного перед Иисусом долга.
Но подумайте о миллионах верующих, как и вы, в Воскрешение, которым будет радостно сознавать, что альбигойцы сохранили реликвию для потомков истинной веры; подумайте о том, что Ватикан, завладев вашим сокровищем, с полным правом не устанет трубить на всех площадях о своей силе и непреклонной воле, о своей «милосердной» жестокости и непримиримости к еретикам. Подумайте о том, что найденная папскими легатами в подвалах крепости реликвия послужит орудием ещё большего угнетения церковью ваших сограждан. Что Ватикан получит ещё большую светскую власть, и так чрезмерную для духовных пастырей. Представьте своим внутренним взором самодовольные улыбки претендентов на папскую тиару [104] , приписывающих себе заслугу обретения реликвии и торжествующих в своей победе и славе.
104
Дело в том, что в марте 1243 году Святой престол был пуст после кончины Целестина V. И только 25 июня 1243 года папой был избран Иннокентий IV, благословивший крестоносцев на окончательный разгром катарской ереси Лангедока.
Вы готовы рискнуть святыней, укрыв её в тайных подвалах замка, в которых будут рыскать жадные до грабежей солдаты и фанатики-доминиканцы? Они перероют здесь не только землю, но и скалы, на которых стоит крепость. Не обольщайтесь. Там, во дворе, после костров инквизиции, в которых погибнут ваши братья, - монахиня указала рукой за окно, - через год, самое лучшее - через два - от вашего храма, покрытого пеплом сожжённых мучеников, не останется и камня [105] .
105
Сохранившиеся во Франции остатки замка Монсегюр - это более поздняя постройка на развалинах предыдущего фортификационного сооружения.
Современная крепость, называемая «Монсегюр III», представляет архитектурно-исторический памятник, типичный для постсредневековой королевской французской оборонительной архитектуры 1600-ых годов
Тяжёлые гири молчания и раздумий, казалось, пригнули к земле плечи катар.
Через какое-то время один за другим альбигойцы пришли в себя. Их взгляды прояснились и, наконец, сошлись на лице гостьи.
– Но почему мы должны верить именно вам и отдать реликвию
Женщина с рыжими волосами, казалось, ждала этого вопроса:
– Вы можете отдать святыню, скажем, тамплиерам - за военную поддержку, или мусульманам, или не отдавать вообще никому. Пусть пропадает. Но вы должны ясно понимать: ничего нет тайного, что не станет явным через какое-то время. Реликвию рано или поздно всё равно найдут. Так было и с вашей святыней, когда граф де Фуа случайно обнаружил её в храме Гроба Господня. Только кто найдёт святыню завтра и как её использует? Во благо или во зло? – Гостья в монашеской одежде, сковывающей её движения, в волнении заходила по комнате.
– Община Сиона ни разу не запятнала себя кровью за всё время завоеваний Святой земли. Слова из Нагорной проповеди Христа «…Не убий…» также святы для нас, как и для Посвящённых Окситании.
Взгляды альбигойцев следили за каждым движением монахини.
– Община Сиона служит советником королям Иерусалима ради блага и достижения мира в Палестине. Наша цель – земля обетованная для всех, населяющих Святые места и несчастную, разорённую междоусобицами Европу. Наша мечта – поддержание равновесия между кровожадными устремлениями папства, королей, алчных баронов ради прекращения войн. Мы хотим создать условия для достойной безбедной и счастливой жизни подданных любой короны. Мы хотим привести верующих в Иисуса к таинству воскрешения чистыми разумом и сердцем. Это ли не ваши цели? Или вам недостаточно этих веских причин?
Голубые глаза гостьи заблестели золотистым светом отражённого солнца, заглянувшего в окно в этот самый миг.
Епископы и командир защитников крепости переглянулись.
– Клянусь светом наступившего дня, она – права, - воскликнул Роже де Марпуа.
Бертран Отье подошёл к возвышению для евангелия, достал из недр книги какую-то бумагу, ещё раз бегло просмотрел её и повернулся к монахине.
– Я внимательно перечитал все ваши доводы, изложенные вот здесь, - епископ стукнул тыльной стороной ладони по письму. То, что вы написали и сказали сейчас вот здесь, всё это - суровая правда. Мы – христополитане - находимся в безвыходном положении. Время неумолимо отсчитывает последние мгновения нашей грешной жизни. Сегодня ваши глаза и ваши доводы убедили меня в правоте уже принятого решения. Не к кому больше обратиться за советом. Нет больше церквей Аженуа, Тулузы, Каркассона, Бургундии, Фландрии. Нельзя собраться большому Клиру и обсудить ваше предложение. С согласия последних ещё живых братьев, я говорю вам: «Да!». Сокровищница Приората Сиона, пожалуй, самое достойное для реликвии место.
Гостья облегчённо вздохнула и неожиданно встала на колени перед Отье. Она взяла руку епископа и поцеловала. Лангедокский проповедник ладонь не отнял, а возложил другую руку на голову женщины.
– Спасибо, святой отец, - голос монахини дрожал от еле сдерживаемых рыданий.
– Надеюсь, мы не обманемся в вас, - Роже де Марпуа вскочил со скамьи. В его суровых глазах блеснул огонь.
– Только нас им так просто… - рыцарь погрозил кому-то, кто находился за стенами замка, - не взять! Они ещё увидят, как умеют умирать «добрые люди»! Вот только, - де Марпуа на мгновение замолчал и застыл в размышлении, - кто знает, нет ли в наших рядах шпионов папы. Ваш приезд в замок, сестра, не остался незамеченным защитниками крепости. А инквизиция умеет развязывать языки и сопоставлять полученные признания. Не свяжут ли они визит неизвестного монаха с реликвией Монсегюра?
– Ты прав рыцарь, - Отье нерешительно остановился на полпути к двери.
– Папских легатов и солдат Людовика нужно направить по ложному следу. Думайте, Роже, думайте!
– А что, если сегодня же, пока Монсегюр не обложили со всех сторон, послать нескольких доверенных братьев с поручением в крепость, ну, скажем, в Монреаль де Со? Дать им обманку, обставить всё таким образом, чтобы посторонние глаза заметили их поспешный секретный отъезд. Отправить тайными оленьими тропами. Распустить слух, что в сундучке – святыня альбигойцев. Пусть зароют ящик где-нибудь под стенами внутренних укреплений замка. Пусть Монреаль де Со, построенный графами де Фуа по образу и подобию ротонды Гроба Господня, сослужит реликвии последнюю службу.