Копи Царя Соломона. Сценарий романа
Шрифт:
– Ну, минут пять есть, сейчас еще расскажу, – говорит водитель, и у Иеремии начинают играть желваки.
– Значит, в поезде молдаване и еврей едут, молдаване травят анекдоты про евреев, – говорит он, и Натан вымученно улыбается.
– Абрам то, Абрам, се, – говорит таксист.
– Короче, еврею надоело, он говорит, – говорит водитель.
– Шо вы таки травите мне анекдоты за евреев, если я сам еврей, – пародирует водитель
– Молдаване замолчали, – болтает он без умолку.
– А потом говорят ему, ну, еврею, значит, – говорит он.
Снова поворачивается, бросив руль, машина несется на обочину дороги, глаза пассажиров раскрыты в ужасе.
– Встречаются два молдавана, один Абрам, другой Мойше! – орет он, хохоча.
Затемнение.
***
Сумерки, по главной улице Кишинева идут Лоринков и Натали. Камера приближается во время разговора. Говорит Натали.
–… ляли фашисты, и сбросили в ров, – говорит она.
– Ужас, – сочувственно говорит Лоринков.
– Ты извини, что я та… – говорит он.
– Ничего, папа предупреждал меня, что у мужчин в пост-СССР своеобразное представление о чувстве юмора, – говорит она.
– Значит, ты хочешь найти могилу? – говорит он задумчиво.
– Да, ведь с этим связана наша семейная история… – говорит она.
– Только я не готова ее рассказывать, – говорит она.
– Мне в душ надо, – говорит она, помявшись.
– Нужно найти банкомат а потом гостини… – говорит она (шумы дороги врываются то и дело в разговор).
Лоринков глядит в сторону, потом, решившись, поворачивается к ней:
– Вообще, я живу совсем ря…
Дальше мы ничего не слышим, потому что камера отъезжает, мы видим две фигурки у световой реки – дороги. Огни города сливаются в сплошное цветовое пятно (в этот съемочный день придется потратиться, уличного освещения в Кишиневе почти нет – прим. В. Л.).
Отъезд, мы видим что это свет в душевой кабинке (наконец-то эротика! – В. Л.)Наталья принимает душ, но мы не видим ее обнаженной, потому что стена кабинки почти не прозрачная, только розовое пятно, намек на тело.
Наталья у зеркала.
Скидывает смс. Крупно:
«Papka vse ok ya priletela i srazu v gostinitsu
s moldavanami ne pila a negrov tut i tak net
mamke chmok liubliu seluiu, prikini – zdes
vse ehe kureat sigareti Jok»
Отъезд
Общий план. Это парк у Ворот Города, стоит такси, возле него два агента, дверь водителя открыта, из нее торчат ноги. Натан, держа в руках телефон, оборачивается. Говорит:
– Иеремия, – говорит он.
– Тебе нужно отказаться от привычки убивать человека за анекдот, – говорит он.
– Меня затрахал этот сраный гой, – говорит Иеремия мрачно.
– Антисемит гребанный, – говорит он.
– Согласен, – говорит Натан.
– Но ведь за анекдот не убивают, – говорит он.
– Натан, началось все с анекдотов, а чем кончилось? – спрашивает Иеремия.
– Закончилось все концлагерями! – говорит он.
– Закончилось все тем что… – начинает он.
– Я тоже смотрел «Список Шиндлера», – морщится Натан.
– Так или иначе, а у нас будут проблемы, если ты не остановишься, – говорит он.
– Натан, в Завете сказано «мечом моим изберу тебя, народ Израиля», – говорит Иеремия.
– «Покарать идолопоклонников», – цитирует он Ветхий Завет.
– Вот-вот, – говорит Натан.
– Мечом, а не монтировкой, – говорит он, и мы видим монтировку в крови, которой Иеремия и забил таксиста насмерть (мы видим черно-белую ретроспективу того, как это происходило).
– И идолопоклонников, а не сраных таксистов, – говорит он.
Иеремия сникает. Ему становится неловко. Натан ласково ерошит ему волосы. Набирает текст.
– Ворвемся к ней в номер? – спрашивает Иеремия.
– Зачем? – говорит Натан.
– Она умная еврейская девушка, – говорит он.
– Она сама все найдет, – говорит он.
– Сделает всю работу, – горит он.
–… а мы подъедем, – говорит он.
–… когда все купюры будут пересчитаны, и ценности сложены, – говорит он.
– А мы просто будем рядом… всегда, – говорит он.
– Следить, чтобы не натворила глупостей, – говорит он.
Иеремия смотрит на старшего товарища с восхищением. Они закрывают дверцу машины, и сталкивают ее в озеро (оно прямо под парком, обычно туда в Кишиневе и сталкивают трупы в машинах, а находят их уже на следующий год, когда трупы раздуваются и всплывают – прим В. Л.).