Корабль поколений
Шрифт:
В голове Эридана мелькнула мысль: они что-то скрывают. Что-то очень важное. И это что-то связано с его нейрочипом.
— Скажите мне правду, — сказал он, глядя прямо в глаза мужчине. — Что со мной произошло?
Мужчина замялся.
— Это… сложно, — ответил он. — Мы не знаем наверняка.
— Но вы что-то знаете, — настаивал Эридан. — Я чувствую. Скажите мне!
Мужчина вздохнул и взглянул на Эрику. Она кивнула.
— Хорошо, — сказал он. — Мы скажем тебе. Но ты должен понимать, что эта информация… может быть сложной для восприятия.
Эридан замер, ожидая продолжения.
— Перепрошит? Кем? И зачем?
Мужчина снова замялся.
— Этого мы пока не знаем… Скорее всего, это сделал твой мозг.
— Я этого не делал!
— Не ты. Твое подсознание. Импульсы с твоих нейронов каким-то образом повлияли на нейрочип. Изменили его программу.
— А такое что, возможно?
— Ну… — проговорил мужчина в халате, — если на чип подать достаточно высокое напряжение, то… его можно перепрограммировать. Правда, мозг не может генерировать такие импульсы. Но твой мозг как-то сгенерировал…
— Что значит: «как-то сгенерировал»?
— Это мы пока не знаем. Возможно, чип неисправен. Мы заменим его.
— Замените? Меня будут оперировать?
— Это не больно, — заверил мужчина, — Операция будет происходить под наркозом. В возрасте один год тебе уже делали такую операцию: тогда тебе чип поставили. Сейчас мы его просто заменил.
Эридан посмотрел на Эрику. Та ободряюще улыбнулась.
— Все будет хорошо, — сказала она, — не волнуйся.
Глава 114
2652 год, межзвездное пространство,
расстояние от Солнца 70603 а. е. (примерно 1.12 св. года),
борт звездолета «Красная стрела»,
с момента старта прошло 40 лет и 6 месяцев
Поначалу Эридан очень скучал по «шепоту звезд». Но затем привык к тишине внутри головы и перестал замечать отсутствие странных ощущений.
— Это было воздействие темной материи, — так сказали ему взрослые, — сейчас мы вылетели из зоны концентрации, поэтому тебе стало легче.
Эридан, конечно же, расспрашивал и про сломанный нейрочип, но толком ему так никто и не объяснил, ни Эрика, ни родители. А затем парень и вовсе забыл об этом происшествии, до тех пор, пока нему не приснился странный сон. В этом сне он зашел в свою каюту и увидел на полу знаки, начертанные красными линиями. Он долго смотрел на них, пытаясь сообразить, что же они обозначают. Знаки были похожи на буквы непонятно языка. Парень пытался сообразить, что же это за язык. Но тут вошла Эрика и стала стирать их.
— Что вы делаете? — спросил Эридан.
— Ты не должен это видеть, — ответила она.
А потом вдруг Эридан увидел себя, стоящего у стены и смотрящего на… на себя? Нет, на того, чьими глазами он видел себя. И этот кто-то стирал с пола красную краску, которой были намалеваны
И тут парень проснулся в холодном поту, осознав, что во сне он несколько секунд был Эрикой.
— Что за чертовщина? — пробормотал Эридан, вытирая лоб ладонью. Сон был слишком ярким, слишком реальным. Он помнил ощущение скользкой краски под пальцами, помнил тяжесть туфель, которых никогда не носил, помнил… покачивание в области груди. От одной мысли об этом его передернуло.
Эридан сел на край кровати, пытаясь успокоиться. Потом он встал и направился в душ. Теплая вода как будто смыла мерзкие впечатления от ночного кошмара. Парень задумался. С одной стороны, он помнил, как с ним случилась беда после ощущения «шепота звезд». И он дал себе зарок, что если с ним повториться что-то странное, от не будет это скрывать, а расскажет врачам из медицинского отсека. Но о пережитом во сне позоре говорить не хотелось: друзья, если узнают, что ему приснилось, будто он женщина, просто засмеют. Мальчик не может быть девочкой, это противоестественно!
Прошло несколько дней. И снова необычный сон. На этот раз более «пристойный». В этом сне Эридан был мужчиной. Взрослым мужчиной, а не четырнадцатилетним подростком. Можно даже сказать, что мужчиной весьма почтенного возраста. Это прямо явственно ощущалось: нет той былой резвости, нет бурлящей в мышцах энергии, нет желания бегать и прыгать. Наоборот, как будто каким-то грузом навалилась усталость. Принимаемые лекарства, конечно, как будто возвращали молодость и желания жить, но минувшие годы словно давят своей тяжестью.
В этом сне Эридан стоял перед огромным окном, разглядывая мерцание далеких звезд. Комната была обставлена дорого и со вкусом, но в ней чувствовалась какая-то холодность, отстраненность. Он поднял руку, чтобы почесать подбородок, и заметил, что его пальцы покрыты морщинами, а кожа стала тонкой и почти прозрачной. На пальце поблескивало массивное золотое кольцо с гравировкой, которую он не мог разобрать.
В его памяти всплывали обрывки воспоминаний: успешные сделки, важные встречи, лица влиятельных людей. Он был кем-то очень важным, кем-то, кто принимал решения, определявшие судьбы. Но что это за решения? Чем он занимался?
Из соседней комнаты донесся приглушенный звук голоса. Эридан медленно повернулся и увидел молодую женщину, склонившуюся над голографическим дисплеем. Она была красива, но в ее взгляде читалась какая-то усталость и даже тревога.
— Господин… — начала она, но запнулась, словно не решаясь произнести его имя. — Нам нужно срочно обсудить ситуацию с колонией на Альфа Центавра.
Альфа Центавра? Это название казалось ему знакомым, но он не мог вспомнить, что с ним связано.
— Что случилось? — спросил Эридан, стараясь говорить уверенно, как подобает человеку его положения.