Корея. 1950
Шрифт:
К тому же, увы, явно не последний.
Услышав стрельбу, Паша дал знак рукой, призывая замереть; бойцы опустились на колено, ожидая дальнейших распоряжений майора. Теряем время! Продвинувшись вперед, я жарко зашептал:
— Паша, там наших расстреливают! Не вмешаемся, всех положат!
Майор, однако, явственно колеблется. Но словно бы в подтверждение моих слов десяток секунд спустя грохнул повторный залп; отбросив сомнения в сторону, Гольтяев яростно зашептал:
— За мной! Развернулись цепочкой, приготовились к бою! На рожон не лезть, стреляем только после меня!
Секундой спустя осназовец повторил приказ на корейском — и мы двинулись
Громовым раскатом грохнул третий залп, оборвав крики обреченных — и я невольно ускорился, подгоняемый ненавистью к карателям. Конечно, англосаксам (и островным, и материковым) будет тяжело переплюнуть нацистов… Но перед глазами уже встают овраги, заполненные телами расстрелянных немцами заложников — и кровь в жилах закипает сама собой. В свое время наш партизанский отряд был слишком слаб, чтобы вступать в прямое столкновение с фашистами, устраивающими расправы — немцы в таких случаях всегда выделяли крупные силы. Но теперь-то я могу помешать врагу! И хотя в герои я никогда не рвался, но сейчас, когда англосаксы устроили расправу над безоружными, остаться в стороне просто не могу.
…Опушка леса с карателями и жертвами показалась внезапно — вот я быстро рысил промеж деревьев, следуя к ширящемуся просвету. А вот уже моим глазам предстал строй обреченных, развернутых ко мне полубоком — и расстрельная команда, нацелившая на пленных, перераненных корейцев винтовки «Ли-Энфилд». Британцы! Решили избавиться от балласта, чтобы на марше ничто не мешало… Я поспешно вскинул к плечу ППШ, пытаясь поймать крайнего в цепочке карателей стрелка (остальных закрывают пленные бойцы), но выстрелить не успел. Всего на мгновение опережая меня, раздалась отрывистая команда — и тотчас грянул очередной залп карателей, перебив десяток корейцев. Рядом свистнула пуля, то ли не нашедшая цели, то ли прошившая насквозь тело кого из несчастных…
Нелюди, фашисты!!!
Я крепче прижал приклад ППШ к плечу — ощущая при этом, как бешено рвется из груди сердце. Указательный палец уже лег на спусковой крючок — вот, расстрельную команду бриттов сейчас никто не закрывает, можно бить! Я уже было потянул за спусковой крючок… И все же заставил себя убрать дрожащий палец со спуска волевым усилием. Товарищи еще не успели занять огневых позиций — да и Паша приказал открыть огонь лишь после его выстрела… А между тем, если пленных бритты привезли на обычных грузовиках с небольшим конвоем в пару стрелков, то расстрельная команда прибыла на вместительном американском бронетранспортере М3. Еще ленд-лизовские поставки? Или уже здесь, в Корее янки поделились с бриттами более универсальным и опасным БТР?
Крупнокалиберный «браунинг» со счетов не сбросить — как и еще один пулемет уже под стандартный винтовочный патрон. И пусть стволы обоих «браунингов» отвернуты от лесной опушки (крупнокалиберный нацелен на грунтовку, станковый же так и вовсе задран в небо), первыми нужно снять именно пулеметчиков… В настоящее время с болезненным любопытством следящих за тем, как конвойные подгоняют очередную партию жертв пинками и ударами прикладов.
Собственно, пленных корейцев осталось всего два десятка — они вынужденно сидят на
За спиной раздался близкий шорох; обернувшись, я увидел снайпера, припавшего на колено и скрывшего корпус за крепким и толстым дубовым стволом. У последнего древесина вязкая, плотная, даже винтовочную пулю может остановить — но, конечно, не крупнокалиберный снаряд «браунинга»! С Чимином все ясно — этот будет стрелять по пулеметчикам в открытой рубке БТР; залегший рядом Гольтяев, силящийся поплотнее утопить в землю сошки ручного «Дегтярева», также будет бить по бронетранспортеру. Все равно иные цели от него закроют спины корейцев…
Осознав это, я рывком дернулся влево, к Бао, только-только залегшему за привычной и милой русскому сердцу березой — в местных сопках те растут наравне с дубами, тополями и множеством хвойных деревьев. Кажется, мое движение заметили — как-то встревожено дернулся один из британских пулеметчиков… Но я уже припал на колено, вскинув приклад ППШ к плечу — и поймав на мушку английских стрелков, вытянувшихся в линию. Теперь-то они развернуты ко мне ровно боком! Указательный палец уже лег на спусковой крючок…
— Fire!
Отрывистую команду английского офицера заглушила очередь моего ППШ, довольно мягко ткнувшегося прикладом в плечо; тотчас ударила СВТ снайпера — и, вторя Токаревской самозарядке, заговорил ручной пулемет Гольтяева. С запозданием в долю секунды закричал Юонг — но уцелевшие корейские бойцы уже попадали наземь… Трое карателей успели выполнить приказ отчаянно рванувшего к БТР офицера; еще двоих прошила очередь ППШ. Остальные стрелки попадали на землю, развернув оружие в нашу сторону — и тотчас над моей головой брызнула древесная щепа, выбитая поспешной очередью «Стена»!
А одновременно с тем ожили моторы грузовиков…
Перекатом ухожу в сторону, спасаясь от вражеского огня; гремят выстрелы Бао, прикрывшего меня беглой пальбой самозарядного «Гаранда». Артиллерист, кажется, успел свалить одного из автоматчиков с началом боя — и радостно воскликнул, зацепив второго… Но после очередного, восьмого выстрела, из казенника трофейной винтовки с характерным лязгом вылетела пустая патронная пачка.
Бао служил в артиллерии, выполнял обязанности подносчика боеприпасов, мог зарядить пушку — ну, и естественно, имел какую-никакую стрелковую подготовку. Но толком набраться реального боевого опыта он не успел — и сейчас допустил сразу две ошибки: не меняя позиции, вел огонь до полного расстрела магазина, и выбрал в качестве укрытия тонкоствольную березу. Чья древесина довольно легко поддается даже пистолетным пулям…
Я успел залечь за крепким тополем, закрыв им большую часть туловища и левую половину лица — и уже нажал на спуск, поймав в прицел приподнявшегося над землей автоматчика, с колена стреляющего в сторону Бао. Очередь ППШ прошила грудь британца ровной строчкой из трех пуль, бросив врага на спину… Но боковым зрением я успел увидеть, что артиллерист безжизненно распластался на земле, так и не успев перезарядить трофейный «Гаранд».
— Тварь!!!
Я попытался прицелиться в последнего автоматчика — однако деревья впереди меня мешают поймать врага на мушку… Но тут кто-то из корейских пленных что-то отчаянно прокричал — и на опушке начался настоящий хаос! Бойцы бросились на своих палачей, сцепившись с ними в рукопашной — порой принимая близкие выстрелы врага в упор… И все же уцелевшие британцы оказались связаны отчаянной, яростной дракой в считанные мгновения!