"Король" с Арбата
Шрифт:
Я его шапку вешаю, одеколон вдыхаю. У Кости на новеньком пиджаке комсомольский значок.
– Ну, вот так,- выдыхает Костя, приглаживая волосы, и i пять топчется.
– Ну, вот так,- говорю я,- пойдем.
– Подожди-ка,- мнется он,- там у меня в кармане…
Костя вынимает из карманов пальто печенье, потом шоколад. На меня вопросительно смотрит, рукой махнул:
– Эх, была не была,- и вытаскивает бутылку вина.- Как? Можно?
Я не знаю. Но раз уж куплено, то чего
– Подожди-ка,- засуетился Костя.- Еще халва была. Мы входим. Я все на стол, а Костя бутылку за спиной
прячет. На меня посмотрел, опять вздохнул:
– Эх, была не была,- и бутылку ставит.
Нонка смеется. Мама к себе за занавеску ушла. Я даже испугался: неужели не придет?
Она вернулась. В руках наша новая скатерть. Расстелили. Уселись.
Л туг стук в дверь. Громкий, уверенный. Я кинулся открывать. В дверях студент, на очки дышит.
– Ну и мороз сегодня! Нона дома?
Я киваю.
Он раздевается, вешалкой интересуется. Осторожно спрашивает:
– Это кто?
– Да так… Нонкин жених,- говорю я.
Он на меня ОЧКИ направил, покашливает, пальцами шевелит.
– Какой жених?
– Да Костя… Главный киномеханик всех театров Плющихи. Л что, мне жалко, подумал и добавил: -Также Арбата.
– И Марьиной рощи,-успокоившись, дополняет гость, аккуратно дует па расческу.
– Возможно,- говорю я.
Выбежала Нонка, затормошила:
– Ой, Геночка! Проходи, проходи.
За столом сначала молчим. Мама про мороз начала. Студент поддержал, показал всем красное ухо, халву трогает.
Я Костю про мультипликацию расспрашиваю. Костя обрадовался, рассказывает, как все это получается. Мама нас слушает, часто удивляется:
– Надо же!
– Вообще в этой мультипликации неограниченные возможности, - вдруг говорит студент.- Можно даже рисовать жизнь марсиан, а хотите, так и полет на Луну. Все можно, - он задумался.- Н-да. Неограниченные возможности.
– Это на пленке рисуют?
– спрашиваю я.
– Я не знаю точно, как это делается. Но только не на пленке.
– Конечно, не на пленке,- говорит Костя.- Переснимают каждый рисунок.
– Еще чаю, пожалуйста,- предлагает мама.
– Костя, а вот тушью и пером… ну, самым тонким, можно рисовать на пленке?
– Можно, Алешка. Только на целый фильм сил не хватит.
– А на сколько хватит?
Костя достает газету, чертит прямо на ней карандашом, объясняет:
– Попробуйте нарисовать хотя бы взлет самолета. Вот так, по диагонали. Из нижнего угла кадра в верхний угол. Весь взлет пусть будет кадров на десять… пятнадцать.
– Подожди, Костя, я тетрадку найду.
– Архимед на песке чертил,- почему-то вдруг сердится Костя.
Студент
– Помнишь, у тебя, Нона, не ладилось с законом Архимеда? Ну, когда поступала. Помнишь?
– Да, спасибо, Гена, вы тогда помогли,- рассеянно говорит Нонка.
Мама всем печенье пододвигает, чай доливает.
– А сейчас помните?
– помешивает студент в стакане.
– Ну, если надо, вспомню,- говорит Нонка.- Вы берите сахар.
– Ну, а как он читается?
– шевелит ложечкой Гена.
– Подождите-ка, сейчас,- хмурится в потолок Нонка.- Значит, так: на всякое тело, погруженное в жидкость,- она смеется,- действует выталкивающая сила, равная весу жидкости, которую вытеснило это тело.
– Правильно,- радуется студент.
– А вследствие этого тело теряет в своем весе столько сколько весит вытесненная им жидкость,- тихо добавляет Костя.
– Ну, это уже мелочи,- прихлебывает чай студент.
– Это закон,- спокойно поправляет Костя.- Тогда с бумагой трудно было, лишнего не писали.
– Пожалуйста, еще чаю,- предлагает мама. Но гости отказываются.
Я опять Костю тереблю. Подсовываю ему куски пленки.
– А как рисовать по кадрикам?
Он на свет пленку смотрит, показывает:
– Видишь, по бокам каждого кадрика четыре профорации, ну, значит, четыре отверстия?
Я вижу. Это все понятно.
Мы выходим на кухню. Костя положил в рукомойник пленку, намочил ее. Потом мы счищаем с нее эмульсию.
– Вот как четыре отверстия пройдет, так новый кадрик,-объясняет Костя -Подсохнет, и можно рисовать.
– Давай попробуем.
Костя на дверь смотрит:
– Видишь ли… ну, сейчас…
Вышла Нонка, а за ней студент.
– Костя, вы уже?
Костя руки вытирает о свой костюм, на меня посмотрел:
– Да, уже.
Одели мы их всех. Мама помогает.
Вышли наулицу.
– Ну и мороз, -говорит Гена. И воротник на уши. Л мы с Костей так идем. Если он поднимет воротник, то и я.
– Алешка, подними воротник, - сердится Нонка. Она В середине, а они по бокам, а я где-то все время перебегаю.
До метро «Смоленская» дошли. До самого входа. Нонка опять злится:
– Ллешка, воротник!
Я на Костю смотрю, а он хоть бы что.
– Н-нда, морозец,-говорит студент.-Ну, постоим немного и… это самое… спасибо этому дому…
– Пошли к кассам,- приглашает Нонка. Мы скорее в дверь. Впереди Нонка, за ней Гена, а мы с Костей вместе.
Костя мне теплой рукой ухо пожимает. Так, чтобы никто не заметил, шепчет:
– Отморозил?
– Фигня,- тихо говорю я.- А ты? Он подмаргивает: