Король Шломо

Малкин Давид

Вдруг послышались крики и удары ремней, и на пороге зала показались пятеро молодых людей со связанными за головой руками. Их сопровождала городская стража с мечами, засунутыми за широкие пояса. Переступив порог, задержанные поклонились королю Шломо. Он велел им подойти ближе, а слугам – принести ещё несколько светильников.

Ему не нужно было вслушиваться в имена задержанных: синяки и рваные рубахи не изменили их горделивой осанки и выражения надменности на лицах. Не только король, любой горожанин мог догадаться, что эти молодые люди – из самых почтенных

семейств Ерушалаима, чьи дома стоят в Офеле, неподалёку от Храма и королевского дворца.

– Принесите им воды, – приказал король Шломо, и на вопрошающий взгляд слуги добавил: – Всем.

Городская стража могла бы и не носить широкие пояса и не держать в руках кожаные ремни: каждый, встретив человека с такими широкими плечами и с такой толстой шеей, понимал, где тот служит. Король Шломо подозвал старшего стражника и приказал:

– Говори, что прозошло.

– Две женщины, Ренат и Азува, которых ты когда-то рассудил, помирились и жили у себя в Весёлом доме в мире и согласии. Они даже вместе растили мальчика, которого назвали Эйкером, и, хотя продолжали принимать купцов из караванов, соседи больше не жаловались на шум и буйство в Весёлом доме. Мы в городской страже уже забыли об этих шлюхах.

– Так что же случилось вчера?

– Вчера вот эти молодые люди выследили купцов из богатого вавилонского каравана и, когда те пришли поразвлечься к Ренат и Азуве, ворвались в Весёлый дом, убили вавилонян и уже начали складывать добычу в мешки, когда появился мой отряд и скрутил грабителей.

– Как же вы узнали, что случилось в Весёлом доме?

– Нас вызвал мальчик Эйкер. Он спал на крыше, и грабители его не заметили.

– Отведите их в городской суд и посадите в яму, – приказал король Шломо.

Задержанных повели к выходу. Один из них, по виду самый молодой, обернулся, хотел что-то сказать, но вместо этого расплакался.

– Он спрашивает, побьют ли их камнями, – обернулся к королю стражник.

– Это решит суд. Уведите их!

Потом он велел старшему стражнику:

– Подойди.

Когда тот приблизился, король наклонился к его уху и спросил:

– Ты уже сказал их отцам?

– Нет. Это случилось на рассвете, и я велел всем идти в Дом леса ливанского.

Только сейчас король понял, почему задержанных привели к нему.

Он поднял голову и объявил:

– Суд переносится на следующую неделю.

Люди начали выходить из зала.

– Что мой сын? – спросил король Шломо у старшего стражника.

– Рехавам не убивал. Он стоял снаружи, чтобы предупредить своих товарищей, когда появится стража. Но не успел, потому что…

– Где он сейчас?

– Сидит связанный у входа.

– Развяжи его, и пусть придёт сюда, – приказал король. – Я пришлю награду тебе и твоим людям. Можешь идти.

Пока сын не появился в пустом зале, Шломо думал, что, конечно, пророк Натан был прав, когда говорил, что нельзя укрепить в добре человека, если у него нет страха перед Богом. «Ну, нельзя, – соглашался мысленно Шломо. – Пророк Натан был прав и

тогда, когда советовал мне наказывать Рехавама – этого мальчика, оставшегося сиротой после смерти Наамы!

Он был очень привязан к своей бабушке Бат-Шеве, но десять лет назад и она “ушла в свой мир”, – как объяснили Рехаваму взрослые. Тогда, в такой же день королевского суда, в Судебный зал вбежал солдат и выкрикнул: “Бат-Шева умерла!”

Вопль ужаса, который у меня вырвался, перепугал Рехавама. Мальчик убежал и спрятался у себя в комнате за кучей шкур, которые стелят на ночь. Он не хотел выходить, пока ему не скажут, что это – ошибка, что бабушка Бат-Шева жива. О мальчике забыли, и он так и уснул на полу за шкурами».

Раньше чем Рехавам вошёл, король Шломо успел подумать, что наверняка знал убитых вавилонских купцов. Он не упускал случая познакомиться с караванщиками, приходившими в Ерушалаим, расспросить их о жизни в далёких землях и о городах, где они побывали по дороге в Эрец-Исраэль.

– Убили! – произнёс он вслух. – убили!

Рехавам остановился у входа. Король Шломо сделал ему знак подойти.

Сыну недавно исполнилось девятнадцать, он был выше среднего роста, костлявый, но крепкий. Золотистыми волосами Рехавам напоминал старикам его дядю, Авшалома бен-Давида, а лицом – бабку Бат-Шеву. Может, из-за этого сходства она так необыкновенно любила и баловала внука.

Отец и сын посмотрели друг другу в глаза.

– Ты хочешь мне что-нибудь сказать? – спросил Шломо.

Рехавам молча покачал головой и опустил глаза.

– Если бы купцы или стражники тебя убили, кто правил бы в Эрец-Исраэль после меня?

Рехавам молчал. Как и у его товарищей, тело Рехавама было в песке и в царапинах, рубаха порвана и покрыта грязью.

Король Шломо встал и подошёл к Рехаваму. Положил ему руки на плечи.

Рехавам стоял, не поднимая головы.

– Иди домой, – велел король, и, догадываясь, что Рехавам сейчас начнёт просить за своих друзей, повторил громко и нетерпеливо: – Иди домой! Как вы посмели лишить жизни людей!

На следующий день вавилонский караван покидал Ерушалаим, увозя с собой тела купцов, убитых в Весёлом доме. Король Шломо с первосвященником Цадоком и командующим Бнаей бен-Иоядой, стояли в Долинных воротах, провожая караван. Вчера поздней ночью оставшиеся в живых купцы согласились на примирение, приняв большой выкуп для семей убитых и подарки царю Вавилона.

Однажды, проснувшись среди ночи, король Шломо долго не мог уснуть. Мир людей, неустроенный и злобный, обступил его, лежащего с закрытыми глазами.

Все толкались и кричали, как просители в суде. Купцов, которые не только перевозили и продавали полезные товары, но и рассказывали, как управляются разные страны, какие в них законы, как обрабатывают землю, делят колодцы и собирают подати в разных странах и землях – этих купцов Шломо увидел с окровавленными лицами и развороченными внутренностями.