Королева голод (сборник)

Антонов Сергей Валентинович

Заметив Руслана и Бориса, он ударил по педали тормоза. Протестующе взвизгнули покрышки. Описав плавную дугу на середине дороги «харлей» остановился. Водитель повернул голову и Говорчук почувствовал на себе холодный взгляд черных, глубоко запавших глаз. Вновь взревел двигатель. Мотоцикл исчез также стремительно, как и появился, а побледневший Борис покачал головой.

– Эх, и вляпался же я! Теперь Валику лучше на глаза не попадаться!

– Что он тебе сделает?

– Да все что угодно! Дуракам закон не писан, а наркоманам –

тем более. Грохнет меня, а кто по бомжу плакать станет? Все из-за тебя, Руслан!

Взгляд Бориса был настолько красноречивым, что рука Говорчука сама потянулась за бумажником.

– Дорогой мотоцикл у этого парня, – заметил Руслан, наблюдая за тем, как его купюра исчезает за пазухой толстяка.

– У него ноги больные. Что-то врожденное. Вот Владлен и балует свое чадо.

На прощание Борис подробно объяснил, как добраться до Чернышевых и исчез в одном из переулков.

Искать требуемый дом долго не пришлось. Рядом с большим кирпичным особняком поблескивала черным глянцем «Волга». Интересно, почему эта семейка так любит черный цвет?

Калитка бесшумно открылась. На улицу вышел высокий лысый старик в дорогом костюме с аккуратно повязанным галстуком. Из-под кустистых бровей на Руслана смотрели уже знакомые черные глаза.

– Машиной интересуетесь, молодой человек?

– Очень!

– Так вот: чтобы иметь такую, надо поработать с мое, а не шастать по улицам без дела.

– Учту. Я вообще-то к вам по делу.

– У нас не может быть с вами общих дел в принципе, – суровый старик открыл дверцу «Волги». – Будьте здоровы, юноша!

– Я брат Лены Говорчук.

– Вот как? – кустистые брови сошлись на переносице. – Мои соболезнования. Очень хорошая, м-м-м, принципиальная была девочка. Прощайте!

– Эта принципиальная девочка обвинила вас, Владлен Петрович в присвоении музейных экспонатов. Или я не прав?

Чернышев сел в автомобиль и прежде чем захлопнуть дверцу смерил Руслана ледяным взглядом.

– Зря вы затронули эту тему. В любом случае рекомендую предъявлять мне все обвинения в официальном порядке!

Черная «Волга» уехала, а Руслан понял, что занимается ерундой. У него не было никаких доказательств вины Чернышевых, кроме ничем не подтвержденного рассказа Александры и заявления пьяного бомжа. Если разгадка гибели Елены и существовала, то найти ее с помощью лобовой атаки было невозможно.

Руслан отправился на городское кладбище и сидел на скамейки у могилы сестры до тех пор, пока не заметил, что совсем стемнело. Выходя из ворот, он увидел припаркованный неподалеку мотоцикл, но прежде чем сообразил, что это может означать, рука в черной перчатке обвила его шею. Тускло блеснуло лезвие ножа. Руслан почувствовал, как к горлу прижалась холодная сталь.

– Любопытный мальчик? – пропел над ухом вкрадчивый голос. – Нахальный мальчик?

– Валентин, ты думаешь, это сойдет тебе с рук?

– Сошел же мне с рук маленький опыт над твоей сестричкой!

– Только

что ты признался в убийстве! – Руслан попытался освободиться, но добился только того, что лезвие еще сильнее прижалось к коже.

– Если не перестанешь дергаться, мне придется пришить и тебя!

В следующую секунду Руслан взвыл от боли: Чернышев ударил его по тыльной стороне колена. Не удержавшись на ногах, Говорчук упал на спину, а на его грудь опустилась нога в тяжелом ботинке с блестящей «молнией».

– Запомни, малыш: это – мой город! Я буду делать здесь все, что захочу!

– Ты перешел все грани!

– Граней для меня не существует! Уезжай отсюда как можно скорее и забудь дорогу обратно!

Руслан все еще пытался прийти в себя, когда Чернышев завел мотоцикл. Сумерки прорезал свет мощной фары. Сидя на траве, Говорчук едва не плакал от ярости, унижения и собственного бессилия.

Возвратившись, домой, он первым делом зашел в комнату к тетке.

– Что случилось, Руслан? – удивилась та потрепанному виду племянника. – Куда ты успел влезть?

– Где кольцо, о котором говорил мне Пронькин?

– На кухне, в банке из-под кофе. Зачем оно тебе?

– Надо!

Запершись в комнате сестры, он надел кольцо, оказавшее очень узким, на мизинец Улегся на кровать с рисунком Елены в руках. Мирный вид Зеленых Холмов постепенно унял клокотавшую в груди ярость. На мгновение Руслану показалось, что акварель ожила. Он закрыл глаза. В ноздри ударил запах спелой кукурузы.

6

– Один очень хороший постоялый двор знаю, – заявил Будимир, хитро поглядывая на Руслана. – Только вот беда: хозяин в долг никому не верит, а у меня в карманах как на грех ни одной гривны!

– Думаю, что гривны не имеют привычки подолгу гостить в твоих карманах. Придется ночевать на улице.

– Как? – изумился Будимир. – Бедному страннику вроде меня, может служить постелью жесткая трава у городского частокола, но тебе совсем не к лицу валяться в пыли. Это недостойно меча, который ты носишь и очень опасно! Ты имел несчастье быть замеченным Черным Возницей, а он ничего не забывает. Молю тебя Руслан: не привлекай внимание стражников!

– А что же мне делать? Прокладывать дорогу на постоялый двор мечом?

– Разве у тебя не найдется несколько гривен? – Будимир прищурился. – Я не слишком доверяю собственным ушам, но мне кажется, что в твоем поясе что-то звенело.

Руслан опустил баул, отстегнул медную пряжку кожаного пояса, обвивавшего талию, и вынул горсть цилиндрических стержней толщиной с карандаш, но значительно короче. Несколько из них были серебристыми, остальные отливали желтизной. Не преминувший поинтересоваться содержимым пояса Будимир, радостно потер ладони.

– Я не ошибся! Ты верно князь или воевода! С таки богатством не пропадем, клянусь Белой Лисицей!