Королева не любившая розы
Шрифт:
Интересно, что Ларошфуко ничего не пишет о последующем бале и о триумфе королевы. Поэтому дадим слово Константину Рыжову, известному российскому историку и писателю. В своей книге «Все монархи мира. Западная Европа» он рассказывает:
–А во Франции события тем временем приняли драматический оборот, давно известный нам по «Трём мушкетёрам». Ришельё под предлогом примирения царственных супругов предложил Людовику дать большой бал во дворце, пригласив на него королеву. Вечером того же дня королева получила письмо от короля. Это примирительное письмо привело Анну Австрийскую в непередаваемый ужас. Всё висело на волоске: честь, корона, сама её жизнь, возможно. Герцогиня де Шеврёз (вернувшаяся из Англии?) предложила королеве
На рассвете следующего дня Мария де Роган вбежала в спальню королевы и воскликнула:
–Ваше Величество, Вы спасены, спасены!
Бекингем прислал курьера к герцогине, и та передала королеве футляр с подвесками и письмо благородного любовника: «Заметив пропажу подвесок и догадываясь о злоумышлениях против королевы, моей владычицы, я в ту же ночь приказал запереть все порты Англии, оправдывая это распоряжение мерой политической… Пользуясь случаем, я приказал изготовить две новые подвески и с болью в сердце возвращаю моей повелительнице то, что ей угодно было подарить мне…»
–Как выяснилось спустя многие годы, – утверждает Константин Рыжов, – две новые подвески оказались весьма искусной подделкой – времени на огранку настоящих алмазов у ювелиров все-таки не было. Знал ли об этом влюблённый герцог, неизвестно. Да и не всё ли равно? Главное, что эти камни спасли королеву от позора!
Перед самым балом Ришельё вручил королю две алмазные подвески и объявил в присутствии королевы, что Бекингем столь мало дорожил её подарком, что преподнёс его своей очередной пассии, а та начала распродавать бриллианты по одному. Анна Австрийская проявила поразительное хладнокровие и приказала одной из фрейлин принести из будуара ларчик. Приказание было мгновенно исполнено, и все увидели подвески в целости и сохранности. Людовик ХIII ничего не понял, но сразу успокоился.
Почему кардинал так стремился насолить королеве? Конечно, одной из причин была оскорблённая гордость. Позже Ришельё даже сочинил трагедию «Мирам», где вывел Бекингема в образе коварного соблазнителя и описал своё над ним торжество. И конечно, он побоялся, что Анна вступит в сговор с врагами Франции. Поэтому кардинал постарался, прежде всего, рассорить её с мужем. Это удалось вполне: несмотря на возвращение подвесок, Людовик окончательно разочаровался в супруге. Она оказалась не только аморальной особой, но и изменницей, готовой променять его на какого-то иностранца!
После истории с подвесками, в начале сентября 1625 года, герцог Бекингем, «сгорая от неутолимой страсти», решил попросить Карла I снова отправить его в Париж в качестве посла. С этой целью он использовал юную королеву Генриетту Марию, которая, живя со своим мужем в одном дворце, не видела его неделями.
Подробности мы узнаём от госпожи де Мотвиль:
–Королева Англии впоследствии рассказала мне, что в начале своего замужества она испытывала некоторую неприязнь к королю, своему мужу, которую разжигал Бекингем… Ему это удалось настолько, что из чувства досады она захотела вернуться во Францию, чтобы повидаться со своей матерью; и поскольку она знала о страстном желании английского герцога снова увидеть королеву, она рассказала ему о своём замысле. Он с жаром взялся за это дело и помог ей получить разрешение короля, её мужа. Принцесса, зная об этом, написала королеве-матери, прося её хорошенько подумать о том, что ей следует взять с собой герцога Бекингема… Ей отказали и королева, её мать, и король, её брат; и проект герцога… не смог добиться успеха. Это не должно нас удивлять; слухи о его чувствах были непреодолимым препятствием. Поскольку у короля была некоторая склонность к ревности, королева-мать делала всё, что могла, чтобы
–Сестра вольна приезжать с кем угодно, но только не с Бекингемом! – в бешенстве воскликнул Людовик ХIII.
–Узнав, что его пребывание во Франции нежелательно, – добавляет Ги Бретон, – герцог Бекингем, почувствовав себя самым несчастным человеком на свете, стал искать предлог для встречи с французской королевой. А так как он привык играть по-крупному, то и решил рассорить королей и довести дело до войны, чтобы после её окончания снова приехать в Париж для заключения мирного договора и увидеть Анну Австрийскую.
Тем временем Людовик ХIII продолжал осыпать своего фаворита Бараду подарками и почестями. В декабре тот получил должность обер-камергера (которую выкупили у герцога де Монморанси за 120 тысяч ливров). Король не жалел ни титулов, ни денег на своего любимца! Вот он уже капитан замка Сент-Жермен, наместник короля в Шампани, великий бальи в Труа, и губернатор Шалона. И всё это Людовик делал, по словам венецианского посланника Морозини, «не ради дел государства, а ради охоты и особых наклонностей короля». Посланник, конечно, мог и преувеличить. Одни историки считают, что король был очень богобоязненным и не решился бы на такой тяжкий грех. Другие же – что его отношения с фаворитами отнюдь не были платоническими.
Однако вернёмся к отношениям королевы с герцогом Бекингемом. Англичанин потратил оставшиеся у него три года жизни на то, чтобы завоевать её любовь. Как и в случае с Ришельё, трудно сказать, что это было – политический расчет или искренняя страсть. Несомненно одно: все эти три года политика обеих держав определялась злосчастным увлечением герцога.
Французский посол Сильер впрямую сообщал королю из Лондона:
–Бекингем – наш злейший враг.
Опять же, часть историков считают, что страсть герцога к королеве была напускной – Бекингем руководствовался не столько любовными, сколько политическими соображениями, стремясь поквитаться с Людовиком XIII, отказавшим английскому министру в военном союзе. Но истина, скорее всего, лежит, как всегда, посередине. Возможно, сначала Бекингем действительно лишь изображал страсть по политическим мотивам, то потом его чувство к Анне Австрийской стало его единственной настоящей любовью.
А какие чувства на самом деле питала к герцогу Анна Австрийская? Обратимся снова к воспоминаниям госпожи де Мотвиль:
–Герцог Бекингем был единственным, кто осмелился покуситься на её сердце.
–…ему посчастливилось, – добавляет она, – заставить прекрасную королеву признать, что если бы добродетельная женщина могла любить кого-то другого, кроме своего мужа, он был бы единственным, кто мог бы доставить ей удовольствие…
Таким образом, любовь Анны Австрийской и герцога Бекингема, безусловно, можно назвать романом века.
Глава 8
Заговор Шале
– Узнав о том, что именно кардинал посоветовал королю запретить красавцу Бекингему вернуться во Францию, разгневанная королева поведала мадам де Шеврёз, что готова на всё, лишь бы навредить первому министру…, – утверждает Ги Бретон.
Правда, некоторые историки полагают, что конфликт между королевой и Ришельё носил чисто политический характер. Кардинал проводил «антииспанскую» линию в политике, и это, понятно, не устраивало сестру Филиппа IV. Кроме того, будучи истовой католичкой, Анна не могла понять, как князь церкви может быть союзником немецких протестантов в войне против её кузена – католического императора. А поскольку понятие «интересы государства» в то время было не в чести среди знати, вывод напрашивался только один: Ришельё – её личный враг, который хочет её погубить.