Королева не любившая розы
Шрифт:
В ранней юности он жил в Париже и с тех пор полюбил Францию и всё французское. Одно время Бекингем даже переписывался с Люинем, и считал его своим близким другом. Но затем решил, что Англии необходим мир с Испанией и, как известно, совершил вместе с принцем Уэльским поездку в Мадрид, чтобы устроить брак Карла с инфантой. По утверждениям некоторых мемуаристов, молодые люди повели себя в Мадриде не самым лучшим образом: принц захотел взглянуть на невесту, перемахнул через забор и перепугал шестнадцатилетнюю девушку, гулявшую в саду со служанками. А любвеобильный Джордж в Мадриде имел связь с несколькими придворными дамами и даже пытался соблазнить герцогиню
Однако инфанта Мария Анна не хотела выходить замуж за протестантского принца, и испанцы выставили неприемлемые условия: Карл должен перейти в католичество и прожить в Испании год после свадьбы, чтобы доказать, что Англия соблюдает все условия договора. Это было чересчур. Поэтому, вернувшись в октябре 1623 года в Лондон, Карл и Бекингем потребовали, чтобы Яков I объявил войну Испании. Кроме того, решено было просить для принца Уэльского руку Генриетты Марии Французской, младшей сестре Людовика ХIII.
–Но ведь она – такая же католичка, как инфанта! – возразили члены парламента.
–Зато Франция – противница Габсбургов, – ответил Бекингем.
В феврале 1624 года в Париж вести переговоры о браке принца Уэльского отправили лорда Генри Рича, который получил прекрасное образование сначала в Иттонском колледже, а затем в Эммануил-колледже в Кембридже и был посвящён в рыцари Ордена Подвязки.
–Его черты лица и приятный облик не уступали самым красивым женщинам, – отзывался о внешности Рича современник.
Красавца сразу заприметил король Яков I, который стал осыпать его подарками, назначил камергером принца Уэльского и капитаном гвардии. Однажды при всех он поцеловал молодого человека в губы, чем вызвал обеспокоенность Бекингема. Поэтому неудивительно, что герцог поручил своему сопернику дипломатическую миссию во Франции. Рич остановился в доме герцога де Шеврёза и вскоре стал любовником Марии де Роган, хотя уже был женат на Изабель Коуп, которая принесла ему в приданое баронство Кенсигтон. В письмах к принцу Уэльскому он расписывал красоту и добрый характер Генриетты Марии Французской. Но когда дело дошло до составления брачного договора, Кенсигтон продемонстрировал свою неспособность решать политические вопросы, поднятые в ходе переговоров. Он был «безразличен к любым соображениям, кроме успеха брака», и готов был выполнить все требования французов. Обеспокоенный Яков I отправил ему в помощь чрезвычайного посла Джеймса Хея, графа Карлайла.
Ключевым пунктом спора был вопрос о положении католиков в протестантской Англии. Во многом благодаря дипломатическим способностям Карлайла в конце июля казалось, что соглашение достигнуто. Однако в тот момент главным министром стал Ришельё, которого беспокоила возможность англо-испанского союза и оказание помощи англичанами гугенотам, засевшим в Ла-Рошели. В своих «Мемуарах» кардинал признался:
–Эта католическая принцесса (Генриетта Мария) сможет воспрепятствовать получению французскими гугенотами какой-либо помощи от Англии.
Ришельё ясно дал понять, что брака не будет без отмены уголовных законов о преследовании католиков в Англии, после чего переговоры зашли в тупик. В какой-то момент Карлайл был готов покинуть Англию. Дело спасла уступчивость Кенсигтона, за что Бекингем пожаловал ему титул графа Холланда. В ноябре брачный контракт был согласован. Приданое сестры Людовика ХIII было определено в 800 000 экю и ей разрешили привезти с собой в Англию духовника-епископа, 28 французских священников и около сотни человек свиты. Понятно, что такой католический десант
Но ещё необходимо было получить согласие папы на брак принцессы-католички с «еретиком».
Окончательное соглашение было достигнуто только в следующем году. В январе 1625 года из Рима пришло разрешение на брак, а в марте новым королём Англии стал Карл I.
Утром 8 мая 1625 года в Лувре состоялось подписание брачного контракта Генриетты Марии. В тайном приложении к нему Карл I пообещал не преследовать английских католиков и оказать поддержку шурину в подавлении выступлений французских гугенотов. Церемония обручения проходила в Лувре, в парадной комнате Людовика XIII, из коей была убрана кровать. Позади балюстрады под бархатным тёмно-красным балдахином установили королевское кресло, другие же кресла предназначались для королевы и новобрачной. В пять часов вечера в комнате появились важные персоны: Анна Австрийская, облачённая в алое атласное платье с серебряной вышивкой, Мария Медичи – в чёрном, Генриетта – в белом. При этом атласное платье новобрачной было расшито золотом и украшено жемчугом и бриллиантами.
Сначала Анна была противницей этого брака, так как считала, что тем самым английский монарх нанёс оскорбление её сестре Марии. Но потом, убеждённая герцогиней де Шеврёз, она сердечно поздравила свою золовку, общества которой раньше редко искала, и объявила себя «хорошей француженкой, предпочитающей союз Карла с Генриеттой, а не со своей сестрой инфантой».
11 мая английский король (которого представлял герцог де Шеврёз) заочно женился на французской принцессе. Господа из парламента и Счётной палаты, купеческий голова, эшевены и чиновники явились в собор Парижской Богоматери с самого утра, около одиннадцати прибыли герцог де Шеврёз, английские послы Холланд и Карлейль, и только около двух подъехали экипажи французского короля и придворных. Обряд совершил кардинал Ларошфуко, крёстный Генриетты Марии. По случаю праздника на всех перекрёстках разожгли костры, а на Гревской площади палили из пушек.
Привезти французскую принцессу в Англию Карл I поручил своему первому министру. 14 мая тридцатидвухлетний Бекингем прибыл в Париж, по словам современника, «с большей пышностью, большим величием и великолепием, чем если бы то был сам король». Молва давно разнесла по всему Французскому королевству легенды о необычайной красоте, уме, обаянии герцога. И, конечно, о фантастическом количестве жертв его волокитства. В его багаже двадцать семь платьев и драгоценности английской короны, коими он мог украшать себя. Свита Бекингема не уступала королевской: восемь титулованных вельмож и шесть нетитулованных дворян; 24 рыцаря, у каждого шесть пажей и шесть лакеев; 20 йоменов (мелких землевладельцев), которых обслуживали 70 грумов; 30 горничных, два шеф-повара, 25 поварят, 14 служанок, 50 чернорабочих, 24 пеших слуги и 20 конных, шесть доезжачих, 18 гонцов и другие служители – всего 800 человек. В эту поездку герцог взял также жену, Кэтрин Мэннерс.
Глядя из окна за прохождением этого кортежа по набережной Сены, Людовик ХIII сказал вслух:
–Уж не уехать ли мне из Лувра, чтобы герцогу было где разместиться?
Ему опять нездоровилось, он был не в духе, и всякие пиры и развлечения были для него мучительны.
Однако Бекингем поселился неподалёку от Лувра, в роскошном дворце герцога де Шеврёза. Вечером того же дня он в Тронном зале подошёл в сопровождении многочисленной свиты к королю и королеве и передал им свои вверительные грамоты.