Королева Тирлинга

Йохансен Эрика

– Помоги нам Господь, - пробормотал Ален.

– Думаю, вы бы все хотели не допустить подобного вторжения. Мой план заключается в том, чтобы убить двух зайцев одним выстрелом.

Внезапно чиновник вскочил на ноги. Когда он проходил мимо Джавеля, тот отпрянул, стараясь не коснуться его тощего тела. Голос Торна звенел от энтузиазма.

– Идите за мной!

Они прошли за ним через дверь, которая вела дальше в склад, в помещение, бывшее когда-то кабинетом. Пустые письменные столы и стулья были покрыты толстым слоем пыли. Свет шёл лишь от закреплённых на стенах факелов из-за того, что окна были закрашены чёрной краской. Над одним из письменных

столов к штукатурке был приклеен портрет женщины, имевшей весьма унылый вид. Из-за стены кабинета слабо доносились удары и приглушённые стуки молотка. Также был слышен звук пилы: всё говорило о том, что за стеной ведутся крупные строительные работы, но эта лесозаготовительная компания уже давно была закрыта.

Дойдя до конца кабинета, они прошли через ещё одну дверь, которая вела непосредственно на сам склад. Они оказались в сыром помещении, похожем на колоссальную пещеру и тускло освещённом факелами. У Джавеля в носу защипало от застарелого запаха сухих опилок. Повсюду лежали прямоугольные штабеля очень старой древесины, накрытые толстым зелёным холстом. Некоторые из них были почти двадцать два фута в высоту. Как и все давно покинутые здания, склад показался стражу Ворот жутким мёртвым местом, населённым призраками прежней жизни.

– Пойдёмте, - скомандовал Торн, и остальные последовали за ним в дальний конец этого огромного помещения. С каждым их шагом стук молотка усиливался, и, в последний раз повернув за угол, Джавель увидел человека, стоявшего между козел и деловито пилившего дубовое бревно. Рядом с ним были аккуратно и симметрично сложены дубовые доски по десять футов в длину.

– Лиам!
– крикнул Торн.

– Здесь я!
– эхом донёсся голос из-за штабеля древесины.

– Будь добр, подойди сюда!

Человек, похожий на гнома, появился из-за брезента, вытирая руки о штаны. С ног до головы он был покрыт тонким слоем опилок, и Джавель внезапно почувствовал уверенность, что ему снится самый яркий кошмар про Элли; вот-вот склад вокруг него исчезнет, а он останется стоять на краю Аргайвскиого перевала, наблюдая, как она исчезает за Пиковым холмом.

– Это Лиам Беннейкер, - представил Торн гнома.
– Думаю, вы слышали о нём.

Джавель и вправду слышал о нём. Лиам Беннейкер был одним из лучших плотников в Тирлинге, а также умел работать по кирпичу и камню. Богачи из Нового Лондона часто нанимали его для строительства своих домов, и даже дворяне, как было известно, приглашали его поработать время от времени, когда каменная кладка или фундамент их замков нуждались в ремонте. Но этот человек не был похож на строителя; он был низким и тощим, со слабыми на вид руками. Другой плотник, мужчина с пилой, полностью их игнорировал; Джавелю стало интересно, не был ли он глухим.

– Я полагаю, вы хотите увидеть это своими глазами?
– спросил Беннейкер Торна. Его голос был также похож на голос гнома, высокий и дребезжащий, неприятно жужжавший в ушах Джавеля.

– Было бы неплохо.

– К счастью для вас, трое из них уже готовы к работе, - Беннейкер протолкнулся через группу людей и поспешил к одной из покрытых груд пиломатериалов.
– Только быстро. Мы немного отстаем от графика после того, как Филипп подхватил грипп.

Гном схватил один конец зеленого брезентового полотна и дёрнул его. Брезент ещё даже не упал, как Джавеля одолело предчувствие ужаса, нечто хуже его кошмаров, отчего он захотел закрыть глаза. Но было уже слишком поздно, полотно упало, и первая его мысль была - "Я должен был знать".

Это была клетка,

широкая и приземистая, около тридцати футов в длину и пятнадцати в ширину. С одной стороны была дверь, достаточно высокая, чтобы через неё смог пройти человек. Прутья клетки были не стальными; вся клетка, пол, прутья и колеса, вероятнее всего были изготовлены из тирлингского дуба. Она была построена не так хорошо, как те клетки, которые Джавелю приходилось видеть раз в месяц в течение всей своей взрослой жизни, но всё же выглядела достаточно крепкой и прочной для своего предназначения.

– Я, чёрт возьми, на это не подписывался, - проворчал Арн Бейденкурт, а Джавель онемело кивнул. Взглянув направо, он увидел Торна, восхищённо смотревшего на клетку, как на своё детище.

Торн пожал плечами.

– На что ты подписался - это вопрос спорный. Теперь вы все причастны к этому. Каждый из нас представляет опасность для другого. Не вешать нос! Я уже завершил переговоры с Мортмином. Каждый из вас получит свою награду, как я и обещал.

– А в чём твоя награда, Арлен?
– спросил священник, не сводя острого недоверчивого взгляда с чиновника.
– Что ты надеешься с этого получить?

– Это не твоя забота, - Торн продолжал неотрывно взирать на клетки своими сияющими глазами.
– По крайней мере, своей наградой твой хозяин будет доволен.

– Сколько человек вмещает каждая клетка?

– Двадцать пять, может, тридцать. Если сажать в них детей, то больше.

Священник опустил голову, беззвучно шевеля губами. Джавель догадался, почему: священник боялся осуждения. Так же, как и он сам. Он оглядел огромный склад, накрытые брезентом груды, как он предположил, брёвен. Джавель насчитал восемь таких нагромождений. Он никогда не был силен в математике, но ему потребовалось лишь мгновение, чтобы подсчитать количество людей, которое в них могли бы поместиться.

«Не меньше двухсот человек, - подумал он, ощущая мурашки по телу.
– Может быть даже триста».

Он тут же представил восемь клеток и лицо Элли, которое, казалось, выглядывало сквозь решетку каждой из них.

Н

аверное, в сотый раз после ухода из Крепости Томас проклинал дождь. Небеса словно разверзлись, как только он пересек Новый Лондонский мост, и уже в течение трех дней непрерывно лил дождь. Стоял март, сезон дождей, но тем не менее у Томаса было ощущение, что дождь был послан ему в наказание. Возможно, это девчонка вызвала грозу с помощью своего проклятого камня, или, возможно, это было Божье наказание. Так или иначе, он промок до нитки. Он не ездил верхом, по крайней мере, уже год, и его экипировка для верховой езды оказалась слишком мала; мокрая ткань брюк до крови натёрла ему бедра, вызывая боль с каждым шагом. Мир для него теперь состоял лишь из трёх вещей: холод, ливень, натёртая до крови кожа и нескончаемое чавканье копыт по грязи и лужам.

Его люди не жаловались, но и веселы они тоже не были. Лишь трое согласились пойти с Томасом; он обещал им награду по приезду в Мортмин, и эти трое были достаточно глупы, чтобы поверить ему. Он никогда не мог застать Пайна в нужный момент, о чём горько сожалел. Хуже того, ни один из кейденов не согласился пойти с ним, даже после того, как он обещал заплатить им в два раза больше, как только они достигнут Мортмина. От наемников, конечно, не стоило ожидать верности, но он полагал, что сможет убедить хотя бы одного.