Королева Тирлинга
Шрифт:
Местом встречи был большой склад на восточной окраине Нового Лондона. Страж Ворот знал это место. Когда-то в нём хранили древесину, перед тем как продать или перевезти до Конца Переселения. Но Торн, очевидно, приспособил его для своих тёмных дел. Один из бесчисленных головорезов, состоявших в Комитете по переписи, встретил его в дверях, оглядел его и знаком велел ему проходить. Джавель оказался в небольшой, слабо освещённой передней комнате, в окружении нескольких человек, которые выглядели не менее разозлёнными и смущёнными, чем он сам.
Несмотря на отсутствие Торна, он, оглядев комнату, начинал понимать, что именно двигало собравшимися здесь: деньги. Джавель почувствовал себя глупцом оттого, что не понял этого раньше, но его мысли были только об Элли. Он не
К дальней стене прислонился лорд Тэр, чья нелепая фиолетовая шляпа была больше него самого. Тэры владели землями на востоке, полями пшеницы, на мили простиравшимися вдоль Альмонтской равнины, и взимали плату за проезд по Мортскому тракту. Стражник даже вспомнил, как по этому поводу когда-то разразился конфликт: лорд Тэр охотно взимал поголовную плату, а Регент хотел, чтобы он просто брал плату за проезд по тракту. Но влияние Регента не было столь сильным, чтобы как-то изменить устоявшийся порядок, и если лорд Тэр до сих пор следовал ему, то отправка была настоящей золотой жилой, приносившей немалый доход каждый месяц.
У камина сидели двое кейденов, братья Бейденкурты. Они были почти близнецами, светловолосыми и голубоглазыми, с волнистыми бородами, достигавшими их необъятных животов. Никто бы не посмел устроить заговор против Королевы, не посоветовавшись с Кейденом, но Джавель даже не был уверен в том, что Бейденкурты имеют достаточно полномочий, чтобы говорить от лица остальных. Просто из всего клана их было найти легче всех, ведь обычно они пили и развлекались с проститутками в Новом мире.
У Кейдена сейчас своих проблем хватало. Всем обитателям Кишки было известно, что Регент предложил им неслыханную награду за голову принцессы, и они бросили все свои ресурсы на это поручение, забросив свои каждодневные задания, которые обеспечивали им основной заработок: охрану дворян, чья жизнь находилась под угрозой, сбор вознаграждений и сопровождение ценных грузов. За последние несколько месяцев Кейден стремительно разорялся, усилия многих его людей не приносили никакого результата, а теперь для них ещё и была закрыта королевская казна. Не сумев найти принцессу, наёмные убийцы значительно подпортили себе репутацию, что в дальнейшем плохо отразилось на их делах. По устоявшейся практике девять-десять кейденов обычно присоединялись к отправке рабов, когда повозки выезжали за пределы Нового Лондона: это очень хорошо отпугивало всех желающих помешать отправке. Сопровождение клеток с рабами считалось лёгкой обязанностью для них, но всё же оно приносило им достаточно большой доход каждый месяц. А теперь ничего этого не было.
В прошлом месяце до Джавеля дошли слухи о том, что кейдены перестали брезговать сторонними заработками, чтобы хоть как-то сводить концы с концами: занимались ручным трудом, разбоем на больших дорогах, учили сыновей дворян фехтованию и стрельбе из лука. Один красавчик-кейден по имени Эннис даже нанялся сопровождающим какой-то дворянской дочки-простушки, водил её на танцы, читал ей стихи и делал Бог знает что ещё. Даже Джавель, никогда не испытывавший особой приязни к наёмным убийцам, был вынужден признать, что состояние их дел довольно плачевно. Он гадал, как должны были чувствовать себя сами кейдены, на столь долгое время погрязшие в высокомерии и снобизме, и не мог себе этого представить. Так или иначе, было более чем вероятно, что Бейденкурты пришли сюда за именно за сторонним заработком, поэтому стражник не доверял им и не верил в их преданность делу.
У камина сидели ещё четыре не знакомых ему человека. Одним из них был молодой скользкого вида священник, на котором Джавель задержал своё внимание: он и подумать не мог, что Церковь Господня захочет напрямую участвовать в подобном деле. Бритая голова и тонкие белы руки священника выдавали в нём аскета, и, учитывая его молодость, он, возможно, был одним из личных прислужников Его Святейшества. Рядом с ним сидел потрёпанный светловолосый человек, у которого был такой жалкий вид, словно он ползал по сточной канаве. Вор или просто
«Деньги, - подумал Джавель.
– Всем им нужны лишь деньги. Всем, кроме меня».
«А что же нужно тебе?» - прошипел у него в голове тонкий холодный голос. Он с ужасом понял, что это был голос Торна, словно тот смог проскользнуть в самые тёмные уголки его разума.
«Мне лишь нужно вернуть Элли, - яростно ответил стражник.
– Вот и всё, что мне всегда было нужно».
Ответа не последовало. Торн исчез. Но вопрос был задан, и Джавель почувствовал, как его уверенность сильно пошатнулась. Он пытался освободить рабыню: конечно, благородное стремление, если о таковом вообще можно говорить. Но помимо Элли были ещё десятки тысяч рабов, которых также отправили в Мортмин. Джавелю не было дела до остальных, он лишь хотел получить свою девушку. И становился ли он от этого лучше собравшихся здесь людей?
«Я лучше них, - хотел он убедить самого себя.
– Я знаю это».
Но сейчас, вглядываясь в самый тёмный угол комнаты, он видел свой наихудший кошмар: это был Келлер, тоже страж Ворот, привалившийся к стене, со скрещёнными руками и выражением жестокого удовлетворения на лице. Джавель вспомнил, как несколько лет назад ночью Виль втайне велел некоторым из них покинуть Ворота и сходить в «Кошачью лапу» за Келлером, который на этот раз по-настоящему влип. Он и раньше попадал в неприятности. Однажды он сбросил какую-то женщину со стены, несколько раз его обвиняли в изнасиловании, причём в последнем случае пришлось обращаться напрямую к Регенту до того, как он исчез.
Но даже Джавель был не готов к тому, что предстало их взорам в «Кошачьей лапе»: напившийся до чёртиков Келлер, сжимавший в окровавленной руке лезвие бритвы. Он почти до смерти забил проститутку, после чего порезал ей лицо и грудь. У Джавеля до сих перед глазами стояла девушка, рыдавшая в углу и истекавшая кровью, которая лилась из порезов в верхней части её тела. Ей вряд ли было больше четырнадцати. Джавель вернулся домой на рассвете и напился до потери сознания, благодаря Бога за то, что он один и что Элли не видит его в таком состоянии. Теперь он снова был втянут в тёмные дела, стоял в этой мрачной комнате и не мог отвести взгляд от Келлера.
Вошёл Торн, закутанный в тёмно-синий плащ, развевавшийся вокруг его насекомоподобного тела. Джавель с облегчением увидел, что на этот раз с ним не было Бренны: дневному свету отводилось ещё два часа. Чиновник пристально оглядел их всех по очереди своими ярко-голубыми глазами, прежде чем снять плащ. Джавель с любопытством наблюдал за ним, гадая, какую игру он затеял. Он руководил Комитетом по переписи, но это была лишь дневная работа за правительственное жалованье. Ночью же Торн становился королём чёрного рынка, и даже если в Мортмин больше не будут высылаться рабы, его доходы сократятся ненамного. Он занимал очень полезную должность Смотрителя переписи, благодаря которой у него имелись нужные связи, но у такого хитрого человека всегда должны были быть другие рычаги управления.
«Что же тебе на самом деле нужно, Арлен?
– подумал стражник, глядя на него.
– Что может двигать такой тварью, как ты?»
Ответ пришёл сам собой: власть. Торн не был жадным: все знали, что живёт он скромно. Он не был пристрастен к золоту, азартным играм и проституткам, и ни один порок не овладел им, кроме необъяснимой привязанности к альбиноске. Торн ценил превыше всего полную и абсолютную свободу делать то, что ему хотелось. После отмены официальной работорговли Королева скорее всего обратит свой взгляд на чёрный рынок. А затем на торговлю оружием, наркотиками, детьми… Новая Королева уже доказала, что не следует путать её с Регентом: она уделяла внимание и мелочам и важным вещам. Именно поэтому Торн приказал убрать её.