Королева Виктория. Охотница на демонов
Шрифт:
— Сэр! — позвал Перкинс. Лежа на земле, Квимби хорошо слышал его шаркающие шаги в их сторону.
МакКензи отвернулся, и Квимби воспользовался этой возможностью, чтобы перекатиться, но слишком поздно понял, что уткнулся в конский навоз. МакКензи тем временем поднял свою трость. «Перкинс», — предостерегающе крикнул Квимби, но опять слишком поздно: трость уже свистела, рассекая туман. Ее владелец, должно быть, приметил походку Перкинса, ибо трость ударила низко. Свинья. Раздавшийся треск явно не был звуком встречи его трости с человеческой костью, примешивалось кое-что иное,
К нему придвинулось лицо МакКензи.
Совсем рядом по-звериному рычал Перкинс — голодный и лишенный обещанного угощения: неудовлетворенный инстинкт бушевал в нем с яростной силой. Квимби скорчился от сознания полного краха.
Но потом его обдало теплой волной от дыхания МакКензи, на него пахнуло смешанным запахом табака и алкоголя.
— Что ж, цена выросла, Квимби, — прошипел он и ушел.
XVIII
Букингемский дворец
Лорд Мельбурн сидел в роскошно убранной комнате Синих Апартаментов в ожидании ежедневной аудиенции у Ее Величества. Будучи пока что в одиночестве, он позволил себе немного ссутулиться и вытянуть ноги под столом, за которым они обычно сидели с королевой, обсуждая государственные дела. Локоть на ручке кресла, подбородок подперт другой рукой, вид задумчивый, просто образец размышления. А думал он, как всегда в такие минуты, о Кэролайн.
Откуда-то в комнате, где он сидел один, раздался звук покашливания.
Мельбурн слегка подпрыгнул — почти незаметно, впрочем, но тем не менее он вздрогнул, затем возвел округлившиеся глаза к потолку и чуть вздохнул.
— Мэгги, — сказал он.
— Ага, сэр, — послышался бестелесный голос. Не в первый раз его удивляло, где же все-таки было ее потайное укрытие в этой комнате. Конечно, его заботил не доступ к этой информации — скорее, поражала, если не сказать смущала, изощренность, с которой она пряталась. Или эта женщина обладала какими-то тайными способностями, о которых он ничего не знал? Например, быть невидимкой. Он сдержал улыбку. Не стоит приписывать ей невозможное. Это просто грозная и несокрушимая Мэгги Браун.
— Если вы здесь, — сказал он, — прошу доложить, кто охраняет королеву?
— Хикс и Хадсон, сэр.
— Вы знаете, что я предпочитаю ваше личное наблюдение. Сейчас… неспокойные времена.
— И не говорите, премьер-министр.
— О? У вас есть новость.
— Именно.
— Из какого разряда новостей эта?
— Хорошие новости… для тех самых энтузиастов плохих новостей.
Мельбурн вздохнул: «Продолжайте».
— Мы провели некоторые дальнейшие расследования о событиях в подвале Петушиной арены. Похоже, крысы нацеливались на мальчика, паренька с конюшни Хастингс, Эгга.
«Крысы». Мельбурн затрепетал. Он ненавидел крыс. Не то чтобы он встречал хоть кого-либо, кто заявлял,
— Нет, похоже, они пытались лишить мальчика жизни. А кому, должны мы поразмыслить дальше, было бы на руку увидеть мальчика мертвым?
— Конрою, который запросто разгуливает по коридорам и залам дворца, — подумал про себя Мельбурн, — этому доверенному лицу матери королевы.
Мать королевы, естественно, приходилась теткой принцу Альберту, который так сильно завладел сердцем королевы.
За несколько дней до этого лорд Мельбурн и сэр Джон Конрой повстречались во дворе, и Конрой улыбнулся при приветствии. Его глаза ожили. Возможно, он полагал, что у него есть все основания улыбаться, подумалось Мельбурну, потому что он чуял, что фортуна вновь повернулась к нему лицом.
Мельбурну не понравилось это. Ему совсем это не понравилось.
— Что-нибудь еще? — спросил он, глянув на старинные часы. С минуты на минуту должна появиться королева. На какую-то пару мгновений он приковался взглядом к циферблату, спрашивая себя, не там ли Мэгги Браун и не смотрит ли она в этот самый момент на него сквозь отверстие для завода.
— Ага, мальчик.
— Что с ним?
— Мы не можем его найти.
Были ситуации во время подобных бесед, что невидимое ее присутствие позволяло ему выражать свою досаду более явно, чем если бы она сидела напротив него. Так случилось и на этот раз. «Ох, Мэгги».
— Мы делаем все возможное и невозможное, — сказала она, оправдываясь, — этот мальчик не хочет, чтобы его нашли.
— Он с журналистом?
— Нет, насколько мы знаем.
Мельбурн вздохнул. Эгг говорил с журналистом несколько секунд, перед тем как удрать. Васкес, которая в их команде умела читать по губам, не смогла рассмотреть большую часть беседы, но сообщила, что Эгг произнес определенное слово.
Демон.
После этого, доносила Васкес, Эгг сказал журналисту МакКензи еще что-то, но он наклонился, и ей не удалось уловить, что это было. Однако это было нечто такое, что МакКензи отшатнулся, и Эгг воспользовался возможностью ускользнуть.
Мельбурн в отчаянии всплеснул руками. «И его нельзя было задержать?» — сказал он и понял, что этот вопрос для них звучит едва ли не в сотый раз. Вдобавок к этой их неприятности они были уверены, что Конрой тоже был в курсе разговора Эгга с журналистом. Васкес видела поблизости его карету.
— Нам нужно найти этого Эгга, Мэгги, больше ради него самого, чем для нас.
— Мы занимаемся.
— Это крайне неблагоприятно, Мэгги. Господи Боже, нам не хватало только языков, наперебой болтающих о демонах во дворце.
— Этого следовало ожидать, премьер-министр, как только она метнулась к газетчикам. Видит Бог, мы опасались, что это произойдет намного раньше.
— Верно. Что бы интересного ни было у леди Флоры Хастингс насчет Конроя, газеты никогда бы не стали описывать его доблесть.