Королева Виктория
Шрифт:
После завтрака молодожены уехали в Осборн, где они должны были провести медовый месяц. Я вздохнула с облегчением. Наконец-то Берти женат.
МИСТЕР ДИЗРАЭЛИ И МИСТЕР ГЛАДСТОН
Лорд Пальмерстон приехал в Виндзор для встречи со мной. В его поведении я почувствовала упрек. Он считал, что период траура должен уже закончиться. Какой бесчувственный человек! Разве мой траур мог когда-нибудь кончиться!
Он выразил удовлетворение популярностью принцессы Уэльской. Она и принц везде встречали восторженный прием. Народ был ими доволен.
— Принцесса
— Они с принцем составляют замечательную пару, мэм, — отвечал Пальмерстон. — Хорошо, что принцу нравится показываться публике.
Он бросил на меня лукавый взгляд. Я никогда не любила вас, лорд Пальмерстон, подумала я, но Альберт считал, что вы — прекрасный политик, и это так и есть; но вы не похожи на лорда Мельбурна. О, как я хотела, чтобы он был сейчас со мной, тот лорд Эм, каким я его знала, когда только что взошла на престол.
— Народ любит видеть своего монарха время от времени.
— Лорд Пальмерстон, — возразила я, — я пережила тяжелейший удар, какой мне только могла нанести жизнь.
— Всем это известно, мэм.
И снова в его словах прозвучала ирония, как будто они знали об этом только потому, что я им это внушила. Я приняла особенно холодный и величественный вид.
— Я надеюсь, лорд Пальмерстон, что вы не принесли дурные вести. Тревоги нас никогда не покидают.
— Такова жизнь, мэм. Состоялась эта великолепная свадьба, и теперь у нас есть юная пара, столь популярная в народе. Это радует… поскольку ваше величество стали такой затворницей. Принц выполняет свои обязанности превосходно. Будем признательны за это. Стоит еще вопрос и о греческом троне.
— Герцог Эрнст снова осложняет ситуацию?
— Он устранился из этого соревнования. Следующий кандидат — брат принцессы Уэльской.
— Вот как!
— Мне представляется, что это неплохой выход, мэм. Герцог Эрнст останется в Саксен-Кобурге, и в свое время герцогство перейдет к принцу Альфреду. Похоже, что этот вариант приемлем для всех — что является для нас большим благом, — сказал лорд Пальмерстон. — Но, увы, я предвижу осложнения со Шлезвиг-Гольштейном. У Бисмарка одна цель — возвеличивание Пруссии. — По слухам, мне этот человек не нравится. Кронпринц и принцесса прусские находят его неприятным.
— Увы, мэм, иногда монархи должны терпеть государственных деятелей, которые им не по вкусу.
Он бросил на меня полунасмешливый взгляд. Он отлично знал, что я долго не могла смириться с тем, что именно он занимает столь важный пост. Пока Альберт не убедил меня, как превосходно он мог справляться со сложными политическими ситуациями — свидетельства тому победа в Крымской войне и подавление мятежа в Индии. Вероятно, Пальмерстон знал, что вначале я не могла терпеть и сэра Роберта Пиля, а по прошествии времени он стал моим добрым другом.
— Будем надеяться, что это не перерастет в настоящий конфликт, — сказала я холодно.
— Надеяться мы можем, мэм, но в то же время мы должны быть готовы.
Я поняла, что лорд Пальмерстон обеспокоен. Его привели ко мне два дела: недовольство народа, вызванное моим затворничеством, и конфликт из-за этих несчастных герцогств Шлезвига и Гольштейна. Я хорошо знала Пальмерстона, этим визитом он подготовил меня к возможным осложнениям. Конфликт между европейскими государствами всегда неприятен, поскольку я была в родстве с главами многих государств
Он покинул меня, выразив желание вскоре увидеть меня в Лондоне, на что я не дала определенного ответа, потому что мне было все еще трудно встречаться с людьми.
Он ничего не сказал еще об одном беспокоившем меня деле. Было очевидно, что Альфред пошел по дорожке Берти. Во время его пребывания на Мальте у него возникла скандальная связь с молодой женщиной.
Я хотела побольше разузнать об этом, но было очень трудно докопаться до подробностей. Берти, конечно, считал это вполне естественным, он говорил, что такие связи были у всех молодых людей, но они проходили бесследно и вообще не имели значения. Я впоследствии упомянула об этом инциденте лорду Пальмерстону, который так же, как Берти, выразил полное безразличие. «Такие слухи всегда ходят о членах королевской семьи. Не беспокойтесь об этом. Народ снисходителен. Им даже нравится, когда принцы проявляют человеческие слабости». Как все эти мужчины были легкомысленны! Как не похожи на моего единственного и несравненного!
Наступила осень. Альберт всегда говорил, что это лучшее время в Балморале. А я хотела делать все, как это было при Альберте. Мне казалось, что в этой милой стране дух его был бы ближе ко мне.
В то время у меня гостила Алиса с мужем. Алиса понимала мое горе больше, чем кто-либо. Она всегда была такая ласковая — я думаю, самая любимая из моих дочерей. Она была не так умна, как Викки, но Викки раздражала меня тем, как она исключительно завладевала вниманием Альберта. Алиса же всегда была моя дочь. Я жалела, что она вышла замуж, и эгоистично хотела бы никогда не отпускать ее от себя. Но я всегда помнила о моем бедном безумном дедушке, который так любил своих дочерей, что не пожелал с ними расстаться, чем испортил им жизнь, и я знала, какое печальное существование выпало им! Я никогда не смогла бы быть такой эгоистично жестокой к своим детям. Однако я радовалась любому мигу, проведенному с милой Алисой.
Мои дорогие дети решили поехать в Шотландию вместе со мной. Я поговорила с Викки и Фритцем, которых беспокоило возвышение Бисмарка. Король Вильгельм под влиянием Бисмарка разошелся во мнениях с парламентом и решил отречься от престола. Если бы он поступил так, Викки и Фритц стали бы королевой и королем, но через некоторое время король передумал, остался на троне и сделал Бисмарка своим первым министром. Викки и Фритц выступили против поддерживаемого в народе Бисмарка и в результате стали очень непопулярны. Лозунг Бисмарка «Железом и кровью» означал, что его целью было сделать Пруссию главенствующей державой в Европе.
Размышляя над происходящим, я спрашивала себя, как бы поступил в этом случае Альберт. Пруссия противопоставляла себя Австрии, ведущей среди германских государств. Бисмарк добивался объединения всех германских государств под властью Пруссии, то есть, Бисмарка.
Отрадно было думать, что Викки немного отдохнет вместе с нами в Шотландии, но какая трагедия, что с нами не было Альберта, который, конечно же, разрешил бы прусскую проблему.
Мы оставили Викки и Фритца с детьми в Абергельди. Они присоединятся к нам позже, уже в Балморале. Однажды утром Алиса пришла ко мне и сказала: